— Я так и не успел вернуть ему долг, — сказал он, — а теперь уже никогда и не смогу.

Он наконец закончил приготовления. Джоб был надежно завернут в серое одеяло, наружу торчала только его голова.

Шон встал и подошел к своей небольшой сумке. Он вынул из нее единственную запасную рубашку, вернулся обратно к тому месту, где лежал Джоб, и снова присел около тела.

— Прощай, брат. Мы прошли с тобой хорошую дорогу. Мне только хотелось бы, чтобы мы вместе прошли ее до конца, — тихо сказал он, наклонился и поцеловал его в лоб.

Он проделал это с такой простотой, что это показалось очень естественным и правильным.

Затем он чистой рубашкой обмотал голову Джоба, закрыв его ужасную рану, взял его на руки и, положив его голову себе на плечо, пошел с ним в лес.

Матату повел его к заброшенной норе муравьеда в расположенном неподалеку терновом лесу. Для того чтобы расширить проход так, чтобы внести тело Джоба, потребовалось несколько минут. С помощью Матату Шон развернул тело товарища так, чтобы тот был обращен лицом на восток, а затылком на вечерние звезды.

Прежде чем закрыть могилу, Шон присел рядом с ней на колени и достал из кармана осколочную гранату. Матату и Клодия стояли и наблюдали, как он осторожно из гранаты и шнурка делает растяжку. Когда он поднялся, Клодия вопросительно посмотрела на него. Шон кратко ответил:

— Против могильных воров.

Матату помог ему уложить камни вокруг плеч Джоба, чтобы закрепить тело в сидячей позе. Затем они полностью закрыли его большими булыжниками, построив большую пирамиду, которая должна была защитить тело от гиен. Покончив с этим, Шон больше не стал задерживаться. Он ушел, даже не обернувшись, а через несколько мгновений за ним последовала и Клодия.

Несмотря на печаль, связанную с последними событиями, Клодия чувствовала себя чем-то вроде посвященной и избранной. Ее уважение и любовь к Шону стократно возросли благодаря чувствам, которые он проявил при потере друга. Она чувствовала, что слезы лишь подтвердили силу возлюбленного, а не выдали его слабость, и эта редкая для него демонстрация любви только усилила его мужественность. Благодаря этой ужасной трагедии она узнала про Шона больше, чем при других обстоятельствах узнала бы за всю жизнь.

Этой ночью у них был тяжелый переход. Шон так рвался вперед, что, казалось, просто хотел заглушить свое горе. Клодия и не пыталась придержать его. Хотя теперь она была худой и больше походила на борзую, ей пришлось стараться изо всех сил, чтобы не отставать от него, она не жаловалась. К восходу они покрыли сорок миль от того места, где был похоронен Джоб, и теперь перед ними лежала зеленая долина.