Она с опаской откусила кусочек. Сосиска лопнула под ее зубами и наполнила рот какой-то жижей, консистенцией напоминающей растопленный крем, а вкусом — шпинат со сметаной. Она заставила себя проглотить это.

— Давай еще.

— Нет, спасибо.

— В них полно белка. Ешь.

— Не могу.

— Ты не выдержишь следующего перехода на пустой желудок. Открывай рот.

Один кусок он клал ей в рот, а потом такой же кусок проглатывал сам.

Когда котелок опустел, она снова спросила:

— А теперь скажи мне, что же мы такое ели?

Но он только улыбнулся и покачал головой. Шон повернулся к Альфонсо, который сидел на корточках рядом с костром и уплетал свою порцию.

— Настрой радио, — приказал Шон. — Давай послушаем, есть ли у Чайны что нам сказать.

Пока Альфонсо возился с установкой антенны, в лагере бесшумно появился Матату. Он принес цилиндр из свежесодранной коры, оба конца которого были заткнуты пучками сухой травы. Он обменялся несколькими словами с Шоном, и тот посерьезнел.

— Что такое? — озабоченно спросила Клодия.

— Матату видел впереди много разных следов. Похоже, впереди полно патрулей. Кто это — РЕНАМО или ФРЕЛИМО, — он определить не сумел.

Клодия сразу почувствовала себя неуютно, придвинулась поближе к Шону и притулилась у его плеча. Они вместе принялись слушать рацию. Здесь, похоже, радиообмен шел намного интенсивней, большинство переговоров проводилось либо на шанганском, либо на африканском варианте португальского.

— Что-то явно затевается, — проворчал Альфонсо, возясь с настройкой. — Они выстраивают патрули в заградительную цепь.

— РЕНАМО? — спросил Шон.

В ответ Альфонсо только кивнул головой.

— Похоже, это люди генерала Типпу Типа.

— Что он сказал? — спросила Клодия, но Шон не хотел слишком уж тревожить ее.