Лев остановился в свете костра. Он широко расставил передние лапы и пригнул голову. Его темная грива встала дыбом, распушилась под полными ужаса взглядами людей: им показалось, что лев вырос вдвое. Он разинул пасть, и они увидели блестящие клыки и свернувшийся между ними язык; лев снова заревел.

Звук обрушился на них, как физический удар, как гонимая бурей волна, он оглушал и приводил в смятение чувства. Зверь был так близко, что Хэл чувствовал, как его лица касается дыхание могучих легких. Запахло трупами и давно мертвой плотью.

— Тише! — предупредил всех Хэл. — Не издавайте ни звука и не шевелитесь, не то он нападет.

Даже женщины и ребенок послушались. Подавив крики ужаса, они замерли. Казалось, это продолжалось целую вечность: лев разглядывал их, но тут маленький одноглазый Йоханнес не выдержал. Он вскрикнул, поднял мушкет и выстрелил.

За мгновение до того, как пороховой дым закрыл обзор, Хэл заметил, что пуля не попала в зверя и ударила в землю между его передними лапами.

Тут их, словно облаком, накрыло дымом, и из этого облака послышался рев разъяренного льва. Обе женщины закричали, мужчины прижимались друг к другу, пытаясь дальше уйти от ограды. Только Хэл и Аболи оставались на месте, ровно держа мушкеты и целясь в облако дыма. Сакина прижалась к боку Хэла, но не убежала.

Лев показался из дыма. Хэл спустил курок — мушкет дал осечку. Оглушительно громыхнул выстрел Аболи, но зверь в темноте и дыму двигался так стремительно, что глаза не поспевали за ним. Должно быть, Аболи промахнулся — лев беспрепятственно с ревом ворвался за ограду. Хэл бросил Сакину на землю, закрывая своим телом, и лев перепрыгнул через него.

Из жавшихся друг к другу в ужасе людей он выбрал Йоханнеса. Огромные челюсти сомкнулись на спине человека, лев поднял его, как кошка — мышь. Одним прыжком он перемахнул через заднюю стену ограждения и исчез в ночи.

Из темноты доносились крики Йоханнеса. Лев не унес его далеко. Остановившись на границе света от костра, он принялся пожирать еще живого человека. Все услышали, как трещат кости на зубах зверя, как разрывается плоть. Послышался другой рев: львица пришла разделить добычу. Йоханнес еще кричал и вопил, а львы рвали его на куски. Постепенно его крики становились все слабее и наконец оборвались, теперь из темноты доносились только страшные звуки звериного пира.

Женщины впали в истерику, Бобби в ужасе колотил кулачками в грудь Аболи. Хэл успокаивал Сакину, которая сразу откликнулась на его объятие.

— Не бегите. Двигайтесь неторопливо. Женщины в центре. Перезарядите мушкеты, но не стреляйте без приказа.