— Боже Небесный, я пришел по Твоему приказу, чтобы выполнить Твое желание, — начал он молиться вслух.

Много времени спустя он перекрестился и встал.

— Могу я взглянуть на чашу? — почтительно спросил он, но Фасилидес покачал головой.

— Даже я ее не видел. Слишком священное зрелище для глаз смертного. Ты ослепнешь.

Эфиопский лоцман вел ночью «Золотой куст» на юг под одним марселем. Непрерывно измеряя глубину дна, они оставили остров Дахлак слева и медленно вошли в устье залива Адулис.

Хэл в темноте тревожно прислушивался к голосу лотового.

— Нет дна на лине!

Несколько минут спустя:

— Нет дна на лине!

Всплеск лота, который опускается в воду с носа. Неожиданно монотонные возгласы изменились, голос лотового прозвучал резче:

— Глубина двадцать!

— Мистер Тайлер! — рявкнул Хэл. — Взять марсель на риф. Так держать до спуска якоря!

— Глубина десять!

Возглас лотового прозвучал еще тревожнее.

— Свернуть паруса. Бросить якорь!

Якорь упал в воду, «Золотой куст» прошел еще немного, и натянувшаяся якорная цепь остановила его.

— Примите палубу, мистер Тайлер, — сказал Хэл. — Я поднимаюсь наверх.

Он без единой остановки поднялся по вантам на грот-мачту и, добравшись до корзины впередсмотрящего, с удовлетворением отметил, что дышит ровно.

— Я вижу тебя, Гандвейн! — приветствовал его Аболи и потеснился в парусиновой корзине. Хэл сел рядом с ним и сначала посмотрел на сушу. Остров Дахлак выделялся темной массой на фоне ночной темноты, но они в кабельтове от его острых скал. Потом Хэл взглянул за запад и увидел всю протяженность залива Адулис, ясно очерченного береговыми лагерными огнями армии Эль-Гранга, расположившейся у небольшого порта Зулла. Вода залива блестела от многочисленных фонарей стоявших на якоре мусульманских кораблей. Хэл попытался сосчитать огни, но сдался, дойдя до шестидесяти четырех. Он подумал, нет ли среди них «Морейской чайки», и почувствовал, как при этой мысли все внутри напряглось.