Джим взглянул на нее. Воинственный блеск в его взгляде померк, и он улыбнулся, признавая свое поражение. Но это было поражение на определенных условиях.

– У меня такое чувство, что Баккат, как всегда, прав. Котс оставил свои враждебные намерения относительно нас. По крайней мере на время. Большинство его людей погибли. Но с ним еще значительные силы. Нет пятерых: Котса, Удемана и троих арабов. Если мы загоним их в угол, они будут отчаянно сражаться. Зама тоже прав. Мы не можем надеяться повторно уйти без потерь. Если мы их догоним, кого-нибудь из наших людей могут убить или ранить. С другой стороны, то, что кажется бегством, может быть уловкой, чтобы увести нас подальше от фургонов. Мы знаем, что Котс – коварный зверь. Если мы пойдем за ним, он может сделать круг и напасть на фургоны, когда мы не сможем вмешаться. – Он перевел дух и заключил: – Пойдем к берегу и посмотрим, что можно найти в заливе Рождества.

Они переправились через реку и двинулись назад по дороге, протоптанной стадом.

Теперь, зная, что Джим не уедет, Луиза была счастлива; она весело болтала, держась с ним рядом. Заме не терпелось вернуться к фургонам, и он поехал вперед и почти скрылся за деревьями.

– Торопится вернуться к прекрасной лилии, – рассмеялась Луиза.

– К кому? – удивился Джим.

– К Интепе.

– К внучке Тегване? Неужели Зама…

– Да, – подтвердила Луиза. – Какими слепыми бывают мужчины! Как ты мог не заметить?

– Я вижу только тебя, Ежик. Никого, кроме тебя, не вижу.

– Как прекрасно сказано, любимый. – Луиза наклонилась в седле и вытянула к нему губы. – В награду тебе полагается поцелуй.

Но получить награду Джим не успел: впереди послышался дикий крик и треск мушкетного выстрела. Лошадь под Замой встала на дыбы, а он сам лежал в седле.

– Зама в беде! – закричал Джим и поскакал вперед. Подъезжая, он увидел, что Зама ранен. Он свисал с седла, и сквозь его одежду проступила кровь. Прежде чем Джим добрался до него, Зама сполз с седла и упал на землю.

– Зама! – закричал Джим и заторопился к нему, но в это мгновение краем глаза заметил какое-то движение. Опасность – и Джим повернул Драмфайра ей навстречу. За стволом хинного дерева присел араб в рваной одежде, испятнанной грязью и кровью. Он лихорадочно перезаряжал длинноствольный мушкет, заталкивая пулю в ствол. Араб поднял голову и посмотрел на лошадь и всадника, несущихся к нему. И Джим узнал его.

– Рашид! – крикнул он. Один из моряков с семейной шхуны «Дар Аллаха»! Джим не раз с ним плавал, хорошо знал, однако теперь он вместе с врагами нападает на фургоны Кортни и стреляет в Заму.