Гнев и печаль охватили Джима, и в этот день ему уже не хотелось допрашивать. Рашида сняли с колеса, но приковали и оставили на ночь под охраной.

– Я снова допрошу его утром, – сказал Джим и отправился к Луизе со страшной вестью.

– Моя тетя Ясмини была самим воплощением доброты. Хотел бы я, чтобы ты познакомилась с ней, – сказал он ночью, когда они лежали в объятиях друг друга. Ее ночная сорочка промокла от его слез. – Слава Богу, мой дядя Дориан, кажется, уцелел вопреки стараниям этого фанатика Кадема ибн-Абубакера.

Утром Джим приказал оттащить фургон подальше от лагеря, чтобы Луиза не слышала криков Рашида. Его привязали к спицам, но Рашид сломался после первого же поворота.

– Сжалься, эфенди! Хватит, Сомойя! Я расскажу все, что ты хочешь знать, только сними меня с этого проклятого колеса.

– Ты останешься на колесе, пока прямо и откровенно не ответишь на все вопросы. Если будешь вилять или лгать, колесо снова начнет вращаться. Когда эта тварь Кадем убил принцессу? Где это произошло? Как мой дядя? Он поправляется? Где сейчас моя семья?

Рашид отвечал на каждый вопрос так, словно от этого зависела его жизнь. Впрочем, так оно и было.

Когда Джим услышал весь рассказ о том, как его семья бежала с Доброй Надежды на двух шхунах и как поплыла на север, покинув Слоновью лагуну, его печаль, вызванная гибелью Ясмини, смягчили облегчение и предвкушение скорой встречи с семьей.

– Теперь я знаю, мои родители в заливе Рождества, и с ними Дориан и Мансур. В глубине души я считаю дни до встречи с ними. Завтра на рассвете мы возобновим движение.

Джима обуяло стремление побыстрее добраться до залива Рождества, и его желания и надежды неслись впереди медленной процессии фургонов и скота. Он хотел оставить караван и ехать к берегу. Просил Луизу сопровождать его, но рана Замы заживала небыстро. Луиза считала, что он нуждается в ее заботе, и не соглашалась оставить его.

– Поезжай вперед, – сказала она Джиму. Хотя Джим понимал, что на самом деле она не хочет остаться одна и ждет, что он откажется, он испытывал сильное искушение поймать ее на слове. Но потом вспомнил, что Котс, Удеман и араб-убийца Кадем могут быть поблизости и попробуют напасть. Оставлять Луизу одну нельзя. Каждое утро они с Баккатом уезжали далеко вперед, проверяя горную тропу, и Джим был уверен, что, вернувшись на закате, застанет в лагере Луизу.

Они выехали из горного ущелья в местность с просторными травянистыми равнинами, пологими холмами и редкими лесами; Баккат отыскал следы слонов, но недостаточно свежие, чтобы идти по ним. Так было пять дней после выхода из ущелья. Как обычно, Баккат намного опережал Джима, пролагая маршрут и выискивая следы животных. Неожиданно он повернул свою лошадь и остановил ее. Джим подъехал к нему.