– Как вы съездили? – спросил Джордан.

В ответ Зуга пожал плечами:

– С каждым сезоном все труднее находить хорошую дичь.

Он работал с аристократами и состоятельными дельцами, которые приезжали поохотиться.

– По крайней мере американцы наконец открыли для себя Африку. В следующем сезоне должен приехать некий Рузвельт, важная птица в американском правительстве… – Зуга помолчал. – Как видишь, мы со стариной Яном Черутом умудряемся сводить концы с концами. Ну а ты… Впрочем, с тобой и так все ясно.

Взгляд Зуги упал на костюм из дорогого английского сукна, на мягкие кожаные сапоги для верховой езды, сидящие идеальной гармошкой на лодыжках, на серебряные шпоры и цепочку золотых карманных часов и остановился на бриллиантовой заколке для галстука.

– Ты правильно поступил, решив пойти на службу к мистеру Родсу. Ей-богу, его звезда с каждым днем светит все ярче и поднимается все выше!

– Папа, это необычайный человек.

– Или невероятный проходимец. – Зуга примирительно улыбнулся: – Извини, я знаю, как высоко ты его ценишь. Давай-ка выпьем по стаканчику, пока Ян Черут готовит обед. – Он снова улыбнулся. – Мы соскучились по твоим кулинарным шедеврам. Боюсь, наша стряпня придется тебе не по вкусу.

Разливая в высокие стаканы сладкий херес из кейптаунских виноградников, Зуга спросил через плечо:

– Как там Ральф? Слышно от него что-нибудь?

– Мы часто встречаемся на конечной станции железной дороги или в Кимберли. Он всегда интересуется, как у тебя дела.

– У него самого-то как?

– Он будет большим человеком: у него фактории на Тати и Шаши; его фургоны ходят в Пилгримс-Рест и на новые золотые прииски в Витватерсранд; а еще он выиграл контракт на экспресс из бухты Алгоа-Бей.

Они ели возле камина: домашний хлеб с сыром, холодная баранина и черная бутылка вина. Ян Черут хлопотал над Джорданом, точно наседка, укоряя за плохой аппетит и доливая вина, едва стакан опустошался на четверть.

Пообедав, они вытянули ноги к огню. Ян Черут принес горящий фитиль, чтобы прикурить сигары, которые Джордан извлек из золотого футляра.

– Папа, – заговорил Джордан, выпуская клубы ароматного дыма, – концессия…

Лоб Зуги впервые прорезала сердитая складка.

– Я надеялся, что ты приехал, чтобы повидаться с нами, – холодно вставил он. – Все время забываю, что ты прежде всего человек Родса, а потом уже мой сын.

– Я и то и другое, – ровным тоном возразил Джордан. – Именно поэтому мистер Родс просил меня поговорить с тобой.