– Генеральный инквизитор потребовал копии, пусть отошлют ему вечером.

Особый интерес, который проявлял к этому делу генеральный инквизитор Кастилии Гаспар де Кирога, кардинал-архиепископ Толедо, объясняется, как нам известно, тем, что дон Педро де Мендоса-и‑Луна приходился ему племянником. Он был единственным сыном сестры архиепископа, и тот любил его как сына; монашеский сан не позволял ему иметь своего собственного. Этот факт, широко известный в Испании, и вселил страх в инквизиторов Овьедо, решивших передать дело дона Педро в Толедо, под надзор самого генерального инквизитора.

Кардинал пребывал в глубоком унынии. Каков бы ни был исход дела, какую бы часть вины ни удалось переложить на козла отпущения, ясно было одно: дон Педро совершил тягчайшее преступление. Трибунал сочтет, что грехопадения не произошло бы, не соверши дон Педро того или иного поступка, за которые должен понести наказание. И трибунал, в свое время без колебания налагавший тяжкую епитимью на принцев крови, несомненно, потребует сурового наказания для его племянника. Словом, пойдут толки, что кардинал злоупотребил властью и священным саном, дабы уберечь своего родственника от справедливой кары. Генеральному инквизитору и без того чинили немало помех: король весьма ревниво относился к любой узурпации власти в своих владениях. Папа навряд ли одобрял то рвение, какое святая инквизиция проявила в Испании, иезуиты тоже не упускали случая выразить протест по поводу вмешательства в их дела и даже преследований, коим их подвергла инквизиция.

Да и сам дон Педро не облегчал задачи, стоявшей перед генеральным инквизитором, ни своим поведением перед трибуналом, ни в личных беседах с дядей, вызывавшим его из тюрьмы.

Он с презрением рассмеялся, узнав, что Маргарет предъявили обвинение в колдовстве, и категорически отказался от возможности воспользоваться лазейкой, предоставленной ему подобным обвинением. Свои нынешние невзгоды дон Педро считал естественной и заслуженной карой, которую он сам на себя навлек. Он заявил, что примет наказание с мужеством и надлежащим смирением, если будет уверен, что его собственное злодейство и безрассудный фанатизм судей не усугубят положения Маргарет и страшной опасности, угрожающей ей и еще не вполне ею осознанной. В личных беседах с дядей и, что несоизмеримо хуже – перед назначенными кардиналом для следствия инквизиторами во главе с фраем Хуаном де Арренсуэло он упорно утверждал: вся история с колдовством сфабрикована, чтобы, ввиду его собственного высокого положения и родственных связей с генеральным инквизитором, смягчить его вину за последствия. Дон Педро в вызывающей форме заверил судей, что леди Маргарет не воздействовала на него колдовскими чарами, хоть ее красота, добродетель и очарование способны околдовать любого. Если эти свойства расценивать как колдовские чары, то половину девушек во всем мире надо сразу сжечь на костре, ибо каждая из них когда-либо очаровывала того или иного мужчину.