Судя по всему, к своим спутникам он питал несравнимо меньший интерес, нежели они к нему. По крайней мере, такое впечатление складывалось сначала. Хотя его лицо по-прежнему хранило маску учтивости, защищавшей его, словно щит, было видно, что беседа, которую он вел с капитаном, вселила в него некоторую тревогу.

– Раз уж вам в тягость зайти на Мари-Галант, капитан, дайте мне хотя бы шлюпку, и я сам доберусь до берега.

– Но я не собираюсь заходить в воды Гваделупы, – возразил капитан. – А случись там какая-нибудь заваруха?.. Хотя я и знаю свой долг, у меня нет ни малейшего желания рисковать. Это мое последнее плавание, и я сделаю все, чтобы оно прошло спокойно. В Девоне меня ждут жена и четверо детишек. И уж я постараюсь держаться подальше от этого пиратского гнезда – Гваделупы. Я и без того рискую, согласившись высадить вас на Санта-Крусе.

Мисс Присцилла, сидевшая рядом, оживилась.

– Вы говорите – пираты, капитан? – сказала она, наклонившись к нему.

– Да-да, мисс, они самые…

Заметив на лице своей подопечной тень тревоги, в разговор вступил майор:

– Полноте, капитан! При дамах не пристало говорить о пиратах. Кроме того, их уже давно нет, они существуют разве что в воображении трусов.

– О, сударь, не скажите! – возразил капитан, весь зардевшись, и насмешливым тоном продолжил: – Хорошо, сударь, раз вы полагаете, что в Карибском море нынче тишь да гладь, как в пруду английского парка, пусть будет по-вашему.

И он принялся за ужин, а майор Сэндз обратился к господину де Берни:

– Стало быть, сударь, вы с нами только до Санта-Круса?

– Нет, сударь. Я собираюсь плыть во Францию и ищу попутный корабль.

Майор стушевался:

– Но, сударь, лучшего судна, чем наше, вам не найти. Почему бы вам не отправиться с нами до Плимута? Ведь оттуда до Франции, через Ла-Манш, рукой подать.

– В самом деле, сударь, – ответил де Берни, – я об этом как-то не подумал.

В то же мгновение майор пожалел, что оказался столь словоохотлив. К своему великому сожалению, он услышал, что мисс Присцилла, подхватив мысль, так сильно его обеспокоившую, сказала французу:

– А теперь вы, надеюсь, подумаете, сударь?

Де Берни взглянул на нее, и в его темных глазах блеснул огонь. А на губах заиграла ласковая улыбка.

– Право, мисс, – промолвил он, – ваше присутствие способно ввергнуть в смущение любого мужчину.

Майору такой ответ показался на редкость дерзким. Однако после короткой паузы француз сумел выйти из этого щекотливого положения: