– Не сомневайтесь, сударыня, я буду сдержан, как исповедник, – гася нараставшее нетерпение, заверил ее Андре-Луи.

Графиня на мгновение задумалась. Ее изящные руки беспокойно разглаживали складки полосатой юбки.

– Когда я расскажу вам то, что собираюсь, вы, боюсь, заподозрите, что во мне говорит ревность. Хочу предупредить: это не так. Меня во многом можно обвинить, но ревность вульгарна, а я никогда не была вульгарной.

– Мне представляется немыслимым, сударыня, чтобы у вас были основания для ревности.

Лицо графини осветилось улыбкой.

– Как знать, как знать. Вспомните о моих словах перед тем, как осудить. Я пришла вести речь о даме, на которой вы, по моим сведениям, собираетесь жениться. Откровенно говоря, ее судьба тревожит меня не столько из-за симпатии к ней, сколько из-за… скажем так, из-за уважения, которого вы, сударь, заслуживаете.

Андре-Луи сделал нетерпеливый жест.

– Ее судьба, сударыня? Значит, ей грозит какая-то опасность?

Графиня пожала плечами и, слегка выпятив полную, чувственную нижнюю губу, улыбнулась, продемонстрировав две очаровательные ямочки на щеках.

– Некоторые не расценили бы это как опасность. Все зависит от точки зрения. Вы, господин Моро, наверняка не сочтете создавшееся положение безопасным. Приходилось ли вам задумываться, по чьему желанию мадемуазель де Керкадью пожаловали звание фрейлины ее высочества?

– По-видимому, вы намекаете на его высочество? – хмурясь, предположил молодой человек.

Графиня покачала головой.

– По желанию самой Мадам.

Андре-Луи растерялся.

– Но в таком случае… – Он так и не закончил мысль.

– Вы хотите сказать, в таком случае не о чем и волноваться? А не считаете ли вы, что необходимо выяснить, какую цель преследует Мадам? Вы, наверное, полагаете, будто такая очаровательная особа, как мадемуазель де Керкадью, должна вызывать естественную приязнь у каждого, кому довелось с ней познакомиться. Но вы не знаете Мадам. Не спорю, мадемуазель де Керкадью весьма привлекательна. Ее миловидность, свежесть, невинность пробуждают симпатию даже в женщинах, а уж о мужчинах и говорить нечего. Возьмем, к примеру, его высочество. Должна признаться, я редко видела принца настроенным столь благодушно. – В улыбке графини проскользнуло презрение, словно она находила влюбчивость Месье крайне смехотворной. – Выбросьте из головы мысль, будто ревность заставляет меня видеть то, чего нет. Граф Прованский может обзавестись хоть целым сералем, меня это не заденет.

– Вы озадачили меня, сударыня. Не хотите же вы сказать, что Мадам, видя… интерес супруга к мадемуазель де Керкадью, умышленно пожаловала ей звание, которое дает его высочеству возможность чаще видеть девушку? Неужели это вы имели в виду?