Андре-Луи коротко описал скандал вокруг Ост-Индской компании, в который они вовлекли Шабо, Базира и других известных монтаньяров, что тут же подорвало доверие ко всей партии Горы. Он продемонстрировал, как пропагандистская деятельность агентов де Баца вновь, как и в случае с жирондистами, усилила возмущение народа.

– Для сторонников Робеспьера настали трудные времена. Этот скандал сильно пошатнул их позиции и лишил якобинцев ореола радетелей о народном благе. Но они оправились от удара. Сен-Жюст, самый способный среди соратников Робеспьера, ринулся в бой и объявил крестовый поход против негодяев, торгующих своими мандатами. На какое-то время утраченное доверие было восстановлено. Но репутация сторонников Робеспьера уже пошатнулась, и еще один подобный удар, нанесенный в надлежащий момент, сокрушил бы их окончательно.

Андре-Луи заговорил о возвращении Дантона и подробно остановился на его умеренном и довольно реакционном настрое, вызванном экстремизмом Робеспьера и Эбера. Упомянув об уверенности де Баца в том, что Дантон вернет Францию к монархической форме правления, если его политические соперники будут устранены, Андре-Луи рассказал о принятых для этого мерах, о схватке Дантона с Эбером и о поражении последнего.

И вот наконец рассказ Андре-Луи коснулся его собственных действий, предпринятых для разоблачения продажности, лицемерия и скрытого деспотизма Сен-Жюста. Моро удалось передать регенту свою убежденность в том, что революция не пережила бы падения этого народного кумира.

– Я вернулся в Париж с исчерпывающими доказательствами низости и продажности Сен-Жюста. – Андре-Луи перечислил их и продолжал: – Мы планировали передать документы Демулену, с тем чтобы он для начала напечатал разоблачительную статью в «Старом кордельере». На следующем этапе предполагалось ввести в игру Дантона. Мы рассчитывали, что его атака с трибуны Конвента должна неизбежно сокрушить Сен-Жюста, который потянет за собой Робеспьера, а с ним и всю партию Горы. Во главе государства останется Дантон, которому придется управлять народом, уставшим от революции и утратившим всякие иллюзии в отношении революционеров.

Андре-Луи сделал паузу. Его слушатели, чье волнение нарастало по ходу этого увлекательного повествования, напряженно молчали. Пауза затянулась, и д’Аваре, не спускавший с рассказчика глаз, сделал нетерпеливое движение. Не менее заинтригованный регент подстегнул Андре-Луи:

– И что же, сударь? Что же дальше?

Более проницательного д’Антрега немало озадачила скованность, с которой держался Андре-Луи: