На осунувшемся лице Андре-Луи появилась улыбка, исполненная бесконечной горечи.

– Вы неисправимый оптимист, но я все равно поеду, Жан.

Глава XLIV Отчет представлен

Глава XLIV

Отчет представлен

Тем, кто любит анализировать ход событий и хитросплетения обстоятельств, из которых складываются узоры человеческих судеб, возможно, будет интересно поразмышлять о том, чем закончилась бы история Андре-Луи Моро, если бы не последнее поручение барона де Баца. В сохранившихся бумагах Андре-Луи нет ни единого намека, позволяющего предположить, как могла бы повернуться его судьба.

Нет там и каких-либо подробностей о его поездке в Турин. Принимая во внимание, что вся французская граница от Бельгии до Средиземного моря в то время представляла собой сплошной военный лагерь, Андре-Луи должен был столкнуться с немалыми трудностями при ее пересечении. Этот вывод косвенно подтверждается тем, что в столицу Сардинского королевства он приехал лишь в начале апреля. Как раз в это время сторонники Робеспьера, судьбу которых он еще недавно держал в руках, одержали победу над своими соперниками и стали полновластными хозяевами Франции. Большая голова Дантона скатилась в корзину палача, а Робеспьер при поддержке своих приспешников Сен-Жюста и Кутона основал грозный триумвират, власть которого была абсолютнее власти любого монарха. Никогда еще реставрация монархии не казалась столь далекой.

Турин, первоначальная цель путешествия Андре-Луи Моро, оказался лишь остановкой в пути. Там Андре-Луи узнал, что граф Прованский не нашел надежного пристанища при дворе трусоватого тестя и после долгих унизительных просьб вымолил разрешение обосноваться в Венецианской республике, а именно в Вероне. Это разрешение было получено в результате переговоров, которые вели от имени регента Россия и Испания, взявшие на себя обязательство обеспечить его в скором времени постоянным политическим убежищем.

Его высочество получил приглашение «самой мирной республики» на довольно жестких условиях. Он обязался не предпринимать действий, которые ставили бы под сомнение ее строгий нейтралитет. Принятый им титул регента там не признавался, и, более того, ему отказывали в почестях, обычно воздаваемых особам королевской крови.

Подчинившись этим требованиям, принц принял титул графа Лилльского и поселился в летней резиденции патрицианского семейства Гаццола, близ капуцинского монастыря в предместье Вероны. Это была простая, скромная вилла, утопавшая в жасмине и клематисах.

Его маленький двор остался почти неизменным со времен Хамма. Его по-прежнему составляли граф д’Аваре, граф д’Антрег, двое секретарей, одним из которых был граф де Плугастель, врач господин Колон и четверо слуг. Прочие придворные, последовавшие за принцем в изгнание, поселились в городских гостиницах. Здесь, как и в Вестфалии, принц испытывал острую нужду в средствах, отчего ему приходилось вести весьма умеренный образ жизни – обстоятельство отнюдь не радостное для человека, так любившего пиры и увеселения.