— С самого детства я привык доверять суждениям брата. И если он в своем письме говорит о вас в столь хвалебном тоне, то вы и впрямь достойный человек. Мне нечем больше отблагодарить вас за доброту, быть может, я так бы и умер, не найдя человека, которому мог бы передать тайну.

— А почему не Хасану?

— Не тот человек, — покачал головой Рашид. — Кстати, он тоже не женат, но по другой причине.

— Учитывая ту огромную ответственность, которую вы собираетесь на меня возложить, я должен знать обе причины.

— Вы ведь сохраните это в тайне?

— Ручаюсь.

Рашид немного помолчал, сел и продолжил рассказ.

— Моя история весьма печальна, и при вполне обыденная. Много лет назад я поехал с отцом на ярмарку в Кербелу и там познакомился с одной девушкой-армянкой, которая стала светом моих очей. Однажды я набрался смелости и решился послать ей стихи, сложенные в ее честь. На другой день она вернула пергамент с исправленными ошибками. Мы стали переписываться, а потом тайно встретились. До сих пор не могу понять, почему, но она тоже меня полюбила. Я хотел попросить ее руки, но наши семьи враждовали. Да и без этого нас разделяло слишком многое, и прежде всего, вера: я был христианином несторианской церкви, а она — мусульманкой. В последний день ярмарки мы поклялись друг другу в вечной любви, и нас разлучили. Через несколько месяцев один черкес, направлявшийся в Вавилонию, передал мне от неё письмо. Она писала, что собирается бежать и просит меня дождаться ее, чтобы бежать вместе. С тех пор я не покидал этих мест. Я пытался что-то узнать о ней, но безуспешно. Никто ничего не знал о ней, она словно в воду канула, — голос его прервался, и слеза скатилась по тёмной от загара щеке. Он отер ее рукавом и продолжил: — Но что-то мне подсказывает, что она жива и однажды вернётся. Теперь вы понимаете, почему я не хочу покидать эти места? Если я уеду, то потеряю последнюю надежду когда-нибудь встретиться с ней.

— Как я вас понимаю! Я и сам знаю, что такое любовь. Это как болезнь, нет ничего мучительнее, чем быть влюблённым. А что разлучило вас с братом?

— Вы не поверите, но тоже любовь. Правда, любовь совершенно иного рода. Настолько иного, что едва не стоила ему жизни. Хасану пришлось поспешно бежать.

— И причиной тоже была ее семья?

— Нет, его собственная. Родня хотела его убить. Дело в том, что мой брат Хасан — содомит, а его возлюбленным был юноша, с которым он познакомился в Киркуке. Как вы сами понимаете, он никогда не сможет сюда вернуться. Кланы и племена никогда не простят такого позора. Поэтому он прожужжал мне все уши, уговаривая переехать к нему. Собственно говоря, это и есть та причина, почему я не могу доверить ему тайну греческого огня. У него никогда не будет детей, он живет один, его отверг собственная родня, и он никогда не сможет вернуться. Он так и умрет — на чужбине и одинокий.