Советника лишили всех должностей, конфисковали имущество и присудили вместо семьи Баруха возмещать ущерб, связанный с фальшивыми мараведи. Кроме того, поскольку теперь он считался лишенным чести и к тому же пытался свалить всю вину на менял, его приговорили к изгнанию из пределов графств Барселона, Жирона и Осона сроком на пять лет.

Дворяне приговор одобрили, ведь советник не принадлежал к их сословию. Церковь воздерживалась от комментариев, а граждане Барселоны и те, кто пострадал от его притеснений и вымогательств, радовались концу столь влиятельной персоны. Простой люд, видя, что наказание настигает и таких могущественных людей, посчитали, что граф одинаково справедлив ко всем подданным, и с радостью обсуждали это во всех трактирах и постоялых дворах.

121    

121    

Очистительный огонь

В три часа пополудни колокола барселонских церквей начали оглушительный трезвон. Руфь, укрыв спящего Марти, вышла на центральную галерею, выходящую во внутренний двор, в надежде, что кто-нибудь объясни причину ужасного шума, который может разбудить больного. С высоты птичьего полёта она увидела, что главные ворота открыты, а у дверей конюшенного двора расстроенный Омар что-то пытается объяснить дворецкому, но на таком расстоянии не смогла расслышать ни слова.

Руфь окликнула управляющего с балкона:

— Что там случилось, Омар?

— Сейчас расскажу, сеньора, я уже поднимаюсь.

Увидев, как управляющий бросился в сторону боковой лестницы, она кинулась в сторону другой, ведущей из главной гостиной на второй этаж.

Омар взлетел наверх, прыгая через две ступеньки.

— Что происходит? — повторила Руфь в тревоге.

— Огонь, сеньора, ужасный пожар! С балкона, то увидите столбы дыма.

— Но где пожар?

— Говорят, где-то возле ворот Кастельнау, и если это так, последствия могут быть ужасные.

— И что будем сделать?

— Народ собирается у церкви Сан-Жауме, там раздают топоры, кирки, крючья и прочий инвентарь; приказано реквизировать все повозки, тачки и телеги, а также всех мулов и лошадей в городе и его окрестностях, каких только удастся найти. Повозки с бочками, чанами, бадьями и ведрами собираются у ворот Кастельвель... С любой посудой, куда можно набрать воду.

А в это время в зале собраний графского дворца Рамон Беренгер собрал за большим столом всех членов курии комитис, присутствовали также вегер города Ольдерих де Пельисер и сенешаль Гуалберт Амат.

— Сообщите, Ольдерих, что происходит, — попросил граф.

Головы всех присутствующих тут же повернулись к вегеру.