– Расскажи мне, как они встретились, – попросил Константин, возвращая ее к реальной действительности.

Ямина некоторое время молчала, собираясь с мыслями. Она еще никогда никому не рассказывала эту историю, а потому ей было не так-то просто подобрать подходящие слова.

– Мой дед ездил в Рим, – после паузы начала она. – Его отправили туда по воле императора во главе целой делегации. Моя мать говорила мне, что все остальные были священниками и что они хотели встретиться со Святейшим Отцом, чтобы добиться от него помощи и поддержки в нашей борьбе с беспрестанными вторжениями турок на нашу территорию. Моя мать сопровождала деда. Она говорила, что он взял ее с собой, потому что, будучи очень властным человеком по отношению к ней, опасался возможных последствий того, что оставит ее без своего присмотра.

– Каких еще последствий? – спросил Константин.

– Мать любила мою бабку, а та любила ее, – сказала она. – Мой дед этого не понимал, у него не было времени для… для любви. Мать же любила свою няню Аму, пожалуй, даже еще больше. Дед видел в них – моей бабке и няне – людей, которые почему-то хотели, чтобы его дочь была счастливой. Для него же, по словам моей матери, ее счастье не имело вообще никакого значения. Он рассматривал ее всего лишь в качестве козыря, который надлежало пустить в ход в наиболее подходящий момент придворной игры в жизнь. Чтобы не позволять дочери бездумно расходовать свою ценность – на любовь или какую-нибудь другую глупость, – он всегда возил ее с собой.

– Тем не менее он просчитался, – заметил Константин. – Я имею в виду… напоролся на то, против чего боролся.

Она улыбнулась, радуясь тому, что он, по всей видимости, понял иронию ситуации, сложившейся в результате поступков ее деда.

– Мой отец был одним из телохранителей – воинов, которым поручили охранять эту делегацию. Моя мать говорила мне, что он был самым красивым из всех мужчин, на которых она когда-либо обращала свой взор.

Ямина, смакуя эту мысль, откинулась назад и закрыла глаза.

– Буду ли я прав, если предположу, что этот телохранитель не только обратил на твою мать свой взор, но и сделал кое-что еще? – спросил Константин.

Ямина широко раскрыла глаза и уставилась на него, изобразив на своем лице ужас.

– Да как ты смеешь? – воскликнула она, но при этом снова улыбнулась.

Девушке показалось, что она и Коста на одной стороне: они как бы плетут заговор против памяти ее деда, – и ей, к удивлению, это понравилось. Вся прелесть в данном случае заключалась в том, что тайна ее матери уже как бы ушла в прошлое, но тем не менее все еще была очень интересной.