Дука стоял, словно окаменевший, не замечая ни проливного дождя, ни града. Он молча смотрел на то, как мужчины, женщины и дети поскальзываются и падают, как некоторых из них сбивают с ног неудержимые потоки воды. Монахи и прочие горожане отчаянно пытались поднять упавшую Деву Марию, но все их усилия были тщетны.

Потрясенный до глубины души, Дука смотрел на все это, пока холод в конце концов не проник сквозь его одежду и не вызвал у него озноб. Придя в себя, он отвернулся от этой ужасной сцены и стал раздумывать, как бы ему теперь добраться до дворца…

Принц выслушал, не перебивая, рассказ своего друга о событиях, произошедших утром. Вообще-то, он имел обыкновение перебивать своего бывшего наставника и поддразнивать его, однако распространившееся по всему городу ощущение надвигающейся беды не обошло и Константина. Прошло несколько минут после того, как Дука закончил свой рассказ и замолчал, но Константин, тоже ничего не говоря, лишь наблюдал за тем, как Дука разглядывает свои ладони, начав с их тыльной части и затем переключившись на линии их внутренней стороны.

– Я старею, – после довольно продолжительной паузы произнес Дука. – Я смотрю сейчас на свои руки и вижу руки своего отца. Такое ощущение, как будто он все время находился глубоко внутри меня, а теперь дает о себе знать.

– Ты любил его? – спросил принц.

Дука перестал разглядывать ладони, положил руки на мясистые ляжки и, вздохнув, ответил:

– Да, любил.

– Значит, нет ничего плохого в том, что он напоминает о себе, – сказал Константин.

– Я вижу и его лицо тоже. Вижу его каждое утро, когда бреюсь и смотрю в зеркало.

– Значит, ты вспоминаешь о нем каждый день, – спокойно произнес Константин. – Я уверен, что он обрадовался бы, если бы узнал, что его сын частенько думает о нем и, стало быть, не забывает его.

– Я все помню, – сказал Дука. – Твой отец хочет иметь записи о происходящих событиях, которые он мог бы прочесть сам и передать будущим поколениям, и поэтому он заставляет меня записывать то, что я увидел и про что я узнал. Мы с тобой держим правду обо всем этом в своей голове. Другие люди будут держать ее на пергаментах, сложенных на пыльных полках. Пока страницы помнят, сами эти люди могут позволять себе забыть.

– Может, тебе следует рассказать это пчелам? – предложил Константин.

– Пчелам? – удивился Дука.

Константин улыбнулся.

– Такую идею мне подкинула Ямина. Она говорит, что пчеловодам приходится рассказывать своим пчелам обо всем, а иначе они почувствуют, что ими пренебрегают, и улетят искать того, кто будет уделять им больше внимания.