Ленья почувствовала, как ее сердце сжалось.

– Тебе следовало бы спросить у нее, было ли ей больно, – ответил сэр Роберт.

Джон Грант, жаждая узнать правду, внимательно смотрел на своего собеседника, когда тот произносил эти слова.

– Иногда… иногда я вспоминаю вкус ее кожи, – задумчиво произнес сэр Роберт и тут же замолчал, словно бы смутившись от своих собственных воспоминаний.

Полузабытые образы, долго не приходившие на ум, чаще всего так или иначе трансформируются, и сейчас, вспоминая то время, которое он провел наедине с этой женщиной, сэр Роберт с удивлением обнаружил, что в первую очередь он представил себе ее глаза.

– Голубые… – сказал он. Злонамеренность ненадолго исчезла из его сознания, уступив место воспоминаниям, и он снова направил свой мысленный взор на то, что у него когда-то имелось, – так вор смотрит на свою бывшую добычу. – У нее были голубые глаза…

Ленья так сильно напряглась, подслушивая разговор, доносившийся до нее из шатра, что не заметила приближающейся к ней фигуры, пока чьи-то пальцы не взяли ее легонько за локоть.

Она повернулась, сжав в руке нож, и увидела женщину, которая была одета примерно так же, как и она сама. Уже давненько никому не удавалось подкрасться к ней вот так незаметно. Она тут же мысленно списала это на свою усталость или, возможно, возраст, прости Господи. Тем не менее ее впечатлила способность этой женщины передвигаться так тихо.

Женщина, ничего не говоря, просто подняла руки ладонями вверх в знак своих мирных намерений.

Ленья приложила палец к губам и, жестом показав этой женщине следовать за ней, привстала и, пригнувшись, отошла от шатра к стоящей неподалеку тяжело нагруженной повозке, за которой было особенно темно.

– Qui êtes-vous?[37] – спросила Ленья.

– Vous êtes venus pour le diable[38], – сказала женщина.

Она была моложе Леньи, но на ее лице виднелись явные следы того, что ей довелось пережить не один очень тяжелый год.

– Je peux vous aider, si vous me laissez[39], – сказала она.

Все еще пребывая в смятении от того, что не заметила, как к ней приблизилась эта женщина, Ленья, сама того не осознавая, заговорила по-французски, и эта женщина ответила на том же языке.

– Как у вас получается понимать меня, мусульманка? – спросила она.

– Я была воспитана при дворе султана, – сказала она. – Он отличается образованностью и требует того же от тех, кто находится в его окружении. Я умею говорить и на языке генуэзцев, если вы предпочитаете этот язык, а также на языке русов.