С бьющимися сердцем Рагастен устремился ко дворцу графов Альма.
«Больше не осталось никого из графской династии; нет и Манфреди, который мог бы жениться на юной графине», – думал он.
В этот самый момент Рагастен оказался у подножия парадной лестницы. Он поднял глаза, ожидая увидеть Примаверу, но ее наверху не было.
«Она, конечно, уже знает о смерти своего отца и князя Манфреди», – подумал он.
Рагастен спешился. Командиры окружили его.
– Идите, шевалье, – сказал Джулио Орсини. – Вам принадлежит честь рассказать о баталии лично синьоре Беатриче, которая отныне является единственной владелицей графства.
Рагастен в окруженнии синьоров и воинов поднялся по лестнице, а набежавшая толпа заполнила всю главную площадь города. Сердце шевалье билось так сильно, что, казалось, готово выскочить из груди. Наступили решающие мгновения его жизни.
И в это момент женщина в летах, первая придворная дама княгини, приблизилась к группе военачальников.
– Синьоры! – промолвила она. – Я должна сообщить вам ужасную весть: княгиня Манфреди исчезла!..
– Исчезла?..
– Это случилось ночью, через два часа после отъезда князя и графа. Поиски велись всю ночь и весь день, но следы юной княгини потерялись, их невозможно отыскать. Правда, офицер крепостной стражи признался, что видел, как она покидает Монтефорте, но куда она отправилась, он сказать не смог.
Тягостное молчание последовало за ее словами. Рагастен некоторое время оставался в ошеломлении… Потом он бессильно рухнул на землю, раскинув руки…
LIV. Сын папы
LIV. Сын папы
Прошло несколько дней. Чезаре, послав в Тиволи подробное донесение, рассказывающее о катастрофе в Адском ущелье, поспешно собирал остатки своей армии в двух дневных переходах от Монтефорте. Количество мертвых превысило тысячу. Раненых было в три раза больше. Потери, в общем-то, небольшие, если бы не было той невообразимой паники, которая охватила войско. Целые полки разбредались и дезертировали.
Когда Чезаре Борджиа остановил беспорядочное бегство своей армии, он в отчаянии убедился, что вокруг него не хватает трех тысяч человек.
Это было неслыханное поражение! Это был конец его блистательной карьеры непобедимого полководца, с которым почитали за честь договариваться могучие монархи вроде Людовика XII, короля Франции. Это было крушение всех надежд! В дрвершение всего, после восьми дней неуверенности и нерешительности, он узнал, что папа, сам насмерть перепуганный и ожидающий общего восстания, бежал к Лукреции, на остров Капрера.
За два дня до этого к его палатке подошел один из слуг и передал записку от Лукреции. В ней было всего несколько слов: