– Мы готовы идти за вами, – сказал он.

– Идемте, и поскорее.

Она сразу же завернулась в плащ, закрыла лицо бархатной полумаской и вышла из дома.

Жилет и Беатриче накинули свои капюшоны. Рагастен и Спадакаппа вооружились кинжалами и пистолетами и тоже вышли. Идти надо было пешком. Жилет к этому привыкла. Что же касается Беатриче, то она была достаточно храброй, чтобы не испугаться ночного Парижа, хотя наступил как раз тот момент, когда начинают выходить из своих нор грабители.

Переход совершался в следующем порядке: открывала шествие Мадлен Феррон, она шла одна, в соответствии со своим собственным пожеланием; за ней следовали Беатриче и Жилет под охраной Рагастена; Спадакаппа с обнаженной рапирой в руке замыкал шествие. Улицы города уже погрузились в темноту; только вдали изредка появлялись фигуры горожан, которых сопровождали хорошо вооруженные слуги с фонарями.

Именно в это время, в час гашения городских огней, жителям, которым надо было зачем-нибудь выйти на улицу, приходилось организовывать настоящие военные экспедиции.

Так они дошли до улицы Сен-Дени, одной из крупных артерий Парижа. Она была несколько более оживленной, чем обычно, а именно, несколько кабачков еще не успели закрыться, и порой компании молодых господ или студентов, раздирая горло, орали песни, проходя по улицам…

Время от времени встречались патрули ночной стражи – точно молчаливые тени в кирасах и с алебардами или мушкетами на плече. Мадлен Феррон остановилась перед большим белым зданием, комфортабельным, с остроконечной крышей и окнами, выходящими на улицу. Крышу венчали скрипевшие на ветру флюгеры.

Издали доносились унылые выкрики ночного сторожа. Мадлен открыла калитку, позволявшую войти на территорию усадьбы.

Это было одно из владений Феррона. Он здесь никогда не жил. В момент своей ужасной кончины он только обустраивал дом как господский особняк.

Мадлен вошла в просторный вестибюль, откуда начиналась очень красивая широкая каменная лестница с железными перилами в кованых завитках.

Мадлен поднялась по лестнице.

Второй этаж занимали великолепные многокомнатные покои, уже обставленные мебелью.

Мадлен шла по комнатам.

– Здесь, – обратилась она к своим спутникам, – никто не будет вас искать. Хозяин этого дома умер.

И хотя она произнесла эти слова с видимым спокойствием, Рагастен, казалось, понял, какая ужасная драма скрыта в таких простых словах.

– Мадам, – взволнованно сказал Рагастен, – я хотел бы предложить вам больше, чем обычную благодарность… Могу я для вас что-нибудь сделать?

Мадлен покачала головой, искорки торжества сверкнули в ее глазах: