— Это был корабль иезуитов.

Я смотрел на него с большим чувством. Хороший он был парень, этот моряк. Думаю, что именно в это мгновение я и взял его сторону. Потом я взглянул на Танжер. Она кивнула с легкой, загадочной улыбкой, не то извиняясь, не то вступая со мной в сговор. Только красивой женщине хватает смелости улыбаться так в ту самую минуту, когда ты хотел выставить ее за дверь.

— Иезуиты, — повторил я.

Потом два раза медленно поднял и опустил голову, дегустируя полученную информацию. Это было хорошо. И даже замечательно. Чтобы насладиться такими минутами, человек, наверное, и становится картографом. Выигрывая время, я внимательно вглядывался в карту, чувствуя на себе два нетерпеливых взгляда. Я отсчитал тридцать секунд.

— Приглашайте меня пообедать, — сказал я наконец. — Вероятно, я заработаю на бутылку хорошего вина и на отличную еду.

Я отвел их в «Пекенья таберна», ресторан с мурсийской кухней, расположенный за аркой Сан-Хуан, возле реки. Я полностью расслабился, как матадор, которому некуда торопиться, и наслаждался их ожиданием, испытывая терпение обоих, — сначала аперитив, бутылка «Маркес де Рискаль», цена за которую превосходила всякую грань разумного, помидоры с перцем по-мурсийски, жареная кровь с луком и зелень. Они, по-моему, так ничего и не попробовали, но уж я-то отдал честь заведению.

Когда прошло достаточно времени, я сказал:

— Этот корабль вы и не могли найти по этим координатам: 37°32′ широты и 1°21′ восточной долготы по Кадису. По той простой причине, что его там никогда и не было.

Я заказал еще этих восхитительных помидоров по-мурсийски. Аппетит возбуждало и то, что они все время были перед глазами — в огромных глиняных мисках на стойке. Возбуждало меня и выражение лиц моих, с позволения сказать, сотрапезников, которое очень забавно менялось по мере того, как я раскусывал их орешек.

— У иезуитов была долгая картографическая традиция, — продолжил я, обмакивая хлеб в соус. — Сам Уррутия пользовался их помощью при составлении сферических карт… В любом случае научно-гидрографическая традиция Церкви идет издавна — первое упоминание о картографических работах мы находим в Деяниях апостолов; «И, вымерив глубину, нашли двадцать сажен».

Моя эрудиция не слишком их поразила, ясное дело, они теряли терпение. Он даже и не старался скрыть этого, положил руки рядом с тарелкой и смотрел на меня, явно думая: когда же этот идиот перестанет ходить вокруг да около? Она же глядела на меня с тем спокойствием, которое я осмелюсь назвать профессиональным — да, это она могла. Она ничем не показала, что без особого внимания следит за моими выкрутасами, наоборот, ловила каждое мое слово, будто это — чистое золото. Она умела манипулировать мужчинами. А до какой степени, я узнал несколько позже.