Кой и Пилото почтительно наблюдали за ней, не решаясь вымолвить ни слова. И наконец появилось сращение шестиугольных кристаллов с прямыми гранями. Кристаллы не были огранены, сохраняли естественные не правильности и сияли под лампой зеленым светом, чистым и прозрачным, как вода.

Это — совершенные изумруды, так восторженным шепотом сказала Танжер, не прерывая работу ни на минуту и время от времени утирая тыльной стороной руки пот со лба. Один глаз она держала закрытым, перед другим у нее была ювелирная лупа — маленькая узкая лупа с десятикратным увеличением. Она наклонялась совсем низко, чтобы разглядеть кристаллы внутри сращения, одновременно освещая их под разными углами мощной лампой «Маглайт». Прозрачный зеленый цвет, настоящий Be3 Al2 Si6 O18, камни идеальные по цвету, блеску и чистоте воды. В течение долгих месяцев она терпеливо училась, читала, наводила справки и теперь с полным правом могла произнести этот вердикт. Изумруды от двадцати до тридцати карат каждый, без посторонних включений, прозрачные, как оливковое масло; в умелых руках гранильщика, который придаст им восьмиугольную форму, применит так называемую ступенчатую огранку, выявит самый красивый цвет, «игру», эти камни станут драгоценностями, и дамы высшего света, жены и любовницы банкиров, миллионеров, русских мафиози и нефтяных королей наденут диадемы, браслеты, колье с вправленными в них изумрудами, не задавая вопросов ни об их происхождении, ни о том, какой долгий путь прошли эти соединения алюминия, бериллия, окислов и воды, из-за которых люди всю свою историю убивают и умирают. В самом крайнем случае пройдет слух, да и то среди посвященных, что найдены великолепные бриллианты на затонувшем два с половиной века тому назад судне; тогда цена лучших из них, самых больших и лучше прочих ограненных, взовьется на черном рынке до небес. А в большинстве своем эти камни вернутся в безвестность и темноту, на сей раз банковских сейфов по всему миру. А хозяин подпольной гранильной мастерской в Антверпене многократно увеличит свое состояние.

Кой сделал резкий маневр, пропуская по левому борту катер с лоцманами, направлявшийся к танкеру, ожидавшему своей очереди у нефтеперегонного завода на Эскомбрерас. Он на минуту отвлекся и теперь поймал на себе удивленный взгляд Пилото. На самом деле Кой думал об Орасио Кискоросе. Он где-то рядом, Кой чувствовал это. Изумруды на борту, занавес вот-вот упадет. И Кою трудно было поверить, что Нино Палермо с этим так просто смирится. Он помнил предупреждения Палермо, его твердую решимость не упустить это дело. А меланхоличный недомерок на то был и нанят, чтобы осуществлять его угрозы. Кой взглянул на Танжер: опершись о фальшборт, она не шевелясь смотрела прямо по курсу, на Кладбище безымянных кораблей. Озабоченной она не выглядела, а выглядела отсутствующей, словно целиком ушла в мир своей зеленой мечты. Но тревога Коя все возрастала, так бывает, когда вроде бы и море спокойное, и небо ясное, но на горизонте вдруг вырастает черная туча, и ветер начинает свистеть в снастях. Он тщательно осмотрел небольшой серый волнорез у причала. Палермо появится, вопрос только, когда и где.