Даже отличная.

Удивлялся он явно искренне. Встряхивал головой, подчеркивая свои слова, седой хвостик подпрыгивал, золото, висевшее на шее, позвякивало, и он то и дело поглядывал на Кискороса, словно призывая его в свидетели. Тот, низенький, с зализанными волосами, разряженный — на сей раз в летний пиджак в клеточку, — с неизменной бабочкой, поддакивал боссу, но Коя из виду не выпускал.

— Найти эту бригантину, — говорил Нино Палермо, — большое дело. Да с вашими возможностями… М-да. Я вас, сеньора, недооценил. И вас, кабальеро моряк. — Палермо улыбнулся, как акула, описывающая круги вокруг добычи. — Да я сам… Боже ты мой… Я сам не сумел бы сделать лучше.

Кой взглянул на Пилото. Свинцово-серые глаза были настороже, в них читался фатализм человека, который только ждал знака, как действовать — кинуться на этих двоих, рискуя получить пулю, или ждать, пока кто-нибудь не примет решения.

Здесь командуешь ты, говорил взгляд свинцово-серых глаз. Но Кой и так понимал, что завел своего друга слишком далеко; он на мгновение опустил веки. Спокойно, приятель. В ответ Пилото тоже опустил веки, и Кой отметил, что Кискорос видел этот обмен знаками и смотрел на них обоих поочередно, соответственно нацеливая свой пистолет. Ишь, герой Мальвин, подумал Кой, зря хлеб не ест.

— Возможно, вам это будет не очень приятно слышать, — продолжал Палермо, — но «Deadman's Chest» берет на себя руководство операцией.

Танжер не сводила в него пристального, невозмутимого взгляда. Холодного, как градина, решил Кой. Сталь ее глаз была сейчас темнее и жестче, чем ему когда-либо доводилось видеть. Кою хотелось бы знать, где сейчас ее револьвер. Так сразу его не увидишь. Не в джинсах, не под майкой. Увы. Весьма жаль.

— Какой такой операцией? — спросила Танжер.

Кой с восхищением посмотрел на нее. Палермо развел руки, словно заключая в объятия всех присутствующих и парусник. И все остальное море.

— По извлечению изумрудов. Я два дня следил за вами в бинокль… Дошло до вас? Мы теперь компаньоны.

— Компаньоны в каком деле?

— Да ладно вам… Зачем крутить? Вы сделали свою часть работы… Отлично сделали. А теперь… Бог ты мой. Теперь это дело профессионалов.

— Нам это не нужно. Я же вам говорила.

— Да, говорили, правда. Но вы ошибаетесь. Я вам очень нужен. Или я… Бог ты мой. Или я с вами, или я вас уничтожу, вас и ваших морских волчат.

— Так компаньонами не становятся.

— Понимаю вашу точку зрения. И, поверьте, мне отвратительна вся эта ерунда с пистолетами. Но ваша горилла… — Большим пальцем он показал на Коя. — Ладно. Я поклялся себе, что в третий раз он меня врасплох не застанет. И у Орасио сохранились о нем прекрасные воспоминания. — Он машинально коснулся носа, глядя на Коя своими разноцветными глазами и с любопытством, и с укором. — Уж слишком он агрессивен, слишком драчлив, верно?