Урбанистическая застройка низкой плотности, автомобилецентричные города и приходящий с ними стиль жизни – все это является продуктом дешевой нефти, и зависит от нее в предельной степени. Следовательно, эта форма урбанизма имеет четкий предел. Однако пока она благоденствует и сделала современный город машиной по выработке отравляющего смога, фрагментации окружающей среды и изменению климата.

14 Мегагород Лагос, 1999–2020 годы

14

Мегагород

Лагос, 1999–2020 годы

Город полон хищников; здесь окружающая среда подходит для сильных, для тех, кто готов адаптироваться и сражаться. Хищники процветают в урбанистическом мире куда лучше, чем могли бы делать это в деревне. Но в то же время город приручает их, и он дает гавань для слабых, позволяя им тоже выживать в метрополисе.

Сказанное выше может выглядеть очевидным для людей, но это справедливо для урбанистической экосистемы целиком. Койоты, лисы, еноты, сороки и ястребы-тетеревятники могут достигать большей плотности и численности в городах, чем в естественной среде обитания. Город, очевидно, их вполне устраивает. Заново выведенный в Великобритании всего двадцать пять лет назад красный коршун сегодня обычный гость в городах Юго-Восточной Англии. Привыкший сидеть на утесах и пикировать с высоты для атаки на жертву, обыкновенный сокол обнаружил, что ландшафт Нью-Йорка для него идеален. Пара птиц появилась там в 1983-м, а сегодня этот мегаполис имеет самую высокую плотность соколиного населения. Соколов находят в городах по всему миру, так что они заново нашли себя в качестве «урбанистов».

Растет также популяция небольших животных и птиц, которые являются пищей для хищников. Подобное явление именуют «парадоксом хищничества», и объясняется оно просто: пользуясь обилием еды, остающейся от людей, хищники перестают охотиться на мелких млекопитающих и птиц, они обследуют места пикников, мусорные баки и едят сбитых автомобилями сородичей по царству фауны. Потенциальные жертвы – вроде певчих птиц – благоденствуют за счет новых пищевых ресурсов в антропогенной среде и от того, что давление хищников на них ослабевает. Даже городские кошки охотятся меньше. Эффект локального перегрева города и парадокс хищничества действуют как магнит для ласточек и черных дроздов, ищущих тепла и безопасности. С 1980-х горожане и жители пригородов тратят целое состояние на корм для птиц – более 200 миллионов фунтов в год в Великобритании и 4 миллиарда долларов в США, – что позволяет расти количеству пернатых и притягивает новые виды в городской плавильный котел. Черноголовая славка изменила свои обычные миграционные маршруты из Центральной Европы в Испанию и Северную Африку, предпочитая отправляться на запад, чтобы наслаждаться роскошными пирами в британских пригородных садах. Урбанистическая популяция птиц выросла и стала разнообразнее. Ничего удивительного, что сокол, обозревающий бетонные каньоны со скалы-небоскреба, высоко ценит новую среду обитания[543].