Животные ведут себя в городе совершенно иначе, чем в естественных условиях. Виды, которые могут приспособиться к новым условиям и процветают, обычно именуют «синантропными». Это те, кто получает ту или иную выгоду от жизни рядом с человеком. Городские еноты Чикаго, имеющие в распоряжении богатый и надежный источник еды в мусорных баках, отказались от бродячего образа жизни и стали давать больше потомства. Горные львы в Лос-Анджелесе ухитрились приспособиться к двадцати пяти квадратным милям территории из трехсот семидесяти, когда город расширился и поглотил дикие места. Койоты в Чикаго выучились безопасно переходить дорогу. Как и в случае соколов, город дает им убежище от охотников и ловушек, которые имеются в сельской местности. Средняя продолжительность жизни койота в сельской Америке – два с половиной года; в городах они могут жить до двенадцати-тринадцати лет и принести больше щенков. Медвежьи павианы в Кейптауне, мартышки-гульманы в Джоджхпуре, белоногие тамаринды в Медельине и макаки в Куала-Лумпуре принадлежат к числу многих обезьян, которые с радостью приспособились к городам, где отличные крыши, выбрасывающие еду люди и нет хищников. Фламинго начали мигрировать в Мумбаи в 1980-х, привлеченные изобилием сине-зеленых водорослей – это изобилие стало возможным благодаря канализации; к 2019 году количество фламинго достигло 120 тысяч. В неформальных поселениях, которые окаймляют Мумбаи, хитрые леопарды используют густые урбанистические джунгли, чтобы в ночное время охотиться на одичавших собак[544].

Вызов, которым является антропогенная среда, вынуждает многих животных вырабатывать новые стратегии поведения. Они понемногу привыкают к уличной жизни. Например, одна ворона в японском городе Сендаи в какой-то момент в 1980-х поняла, что колеса медленно движущегося автомобиля – идеальная штука, чтобы раскалывать орехи. Вскоре этим навыком владели уже все вороны Сендаи. В Вене пауки, сумевшие преодолеть инстинктивное пристрастие к темноте и начавшие плести паутину на пролетах моста, освещенных флуоресцентными трубками, ловили в четыре раза больше добычи. Городские еноты Северной Америки куда быстрее справляются с задачей открыть дверь или окно, чем их сельские родичи. Зяблики, пойманные в городе, в лабораторных экспериментах показали, что много лучше умеют сдвигать крышки или вытягивать ящики стола, чтобы добыть пищу, чем такие же птицы, отловленные вдали от города. Выросшие в городе животные заметно смелее и куда любопытнее. Некоторые также менее агрессивны благодаря тому, что им приходится жить в среде очень высокой плотности. Животные, существующие в шумных местах – например, мыши подземки, – избавляются от обычной реакции на стресс. Изучение маленьких урбанизированных млекопитающих вроде землероек, полевок, летучих мышей и белок показывает, что их мозг больше, точно так же, как у лондонских таксистов, у которых объем серого вещества в тыльной части гиппокампа растет в результате многолетней навигации по сложному городскому лабиринту[545].