Орланду уже не раз задумывался, не сбежать ли ему в Эль-Борго, но удобного момента так и не представилось, и он болтался из стороны в сторону, словно поплавок на багровой волне. Большую часть времени он не мог определить, где тут передние ряды, а где задние, и попытка бегства, скорее всего, закончилась бы смертью. Янычары Сари Бейрака дрались как сорвавшиеся с цепи демоны, но их потери были очень велики из-за мушкетного огня. Орланду старался не выпускать из виду штандарт Аббаса, но он исчезал, как казалось, на целые часы, каждый раз, когда свирепый турецкий генерал предпринимал атаку за атакой в самую середину строя христиан.

Казалось, теперь остатки желтых знамен попали в кольцо на берегу залива Салина. Широкая арка дыма и конные воины не давали Орланду увидеть, что именно происходит, но он старался не обращать внимания на смятение, держать в узде свои страхи и сохранять ясность ума. Как сделал бы Тангейзер. У Орланду осталась на попечении всего одна лошадь, он закрывал ей глаза брошенным флагом и нашептывал в ухо: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк Его». Рыцари, насколько он мог видеть, никому не давали пощады. Если они прорвутся, они прикончат его точно так же, как любого другого турка. Орланду поглядел на воду в сотне футов отсюда и составил план. Он остановился и стянул с себя сапоги. Трава под ногами была чистой и прохладной. Лошадь он не бросит, пока не бросит. Но если ее кто-нибудь заберет или же битва подойдет слишком близко, он побежит к морю и уплывет. Никто не станет преследовать его вплавь, а он, если возникнет такая необходимость, может держаться на воде часами.

Не успел он как следует обдумать свои движения, как группа разгоряченных рыцарей прорубила себе дорогу через ряды турок и понеслась прямо на него. Их возглавлял человек, одетый в удивительные черные доспехи, сверкающие на солнце, словно жидкий обсидиан. Несмотря на то что вокруг было полно иных мишеней, эти всадники неслись на Орланду, словно он был единственным турком, чьей крови они желали. Орланду сбросил с себя шлем, выпустил поводья лошади и помчался, спасая свою жизнь, к заливу. На бегу он сорвал с себя и выбросил рубашку. Он слышал грохот копыт и сопение животных. Он высоко поднимал колени, пока мчался по песку, перенеся свой вес вперед и размахивая руками, чтобы сохранить равновесие. Когда волны были уже совсем близко, он услышал сзади гулкий голос:

— Орланду!

Его имя отдалось эхом в мозгу, когда ноги уже коснулись воды. Орланду не стал останавливаться. Он замедлил бег, когда волна дошла до коленей, но продолжал двигаться вперед.