Его мысли прервала Паскаль, попытавшаяся рассеять воцарившееся в комнате мрачное настроение.

– Я поеду в Польшу, – объявила она. – Или в Англию. Готова поспорить, там нужны печатники.

– Печатники нужны везде, – подтвердил рыцарь.

– Отец говорил, все зависит от того, что мы печатаем, а делать лживые книги – это хуже, чем убийство. Я никогда не буду печатать неправду, – заявила девочка.

– Да, мы знаем. – Юсти поднял голову.

– Благородный принцип, – согласился Матиас.

Затем он встал. Дети храбрились, но на их лицах проступал страх.

– Обнимите меня и пожелайте удачи. Она мне понадобится, – сказал им госпитальер.

Они обнялись, и Тангейзера захлестнула волна чувств.

Он высвободился и шагнул к двери.

– Вы говорили, что каждый из нас потерял дорогого человека, – сказала Паскаль. – Кого потеряли вы?

Рыцарь остановился. Теперь признание перестало быть для него слабостью. Оно станет цементом, пропитанным кровью и горем, который соединит их. Матиас повернулся к девушке.

– Карлу, мою жену, и нашего ребенка, который должен был вот-вот родиться, – ответил он. – Их убили перед рассветом. Я опоздал – как и к твоему отцу.

– Вы говорили, что должны найти убийц. – Юсти хотел приободрить его, но не мог скрыть своего беспокойства. – Вы за этим идете?

– Я с вами, – сказала Паскаль. – Я помогала отцу и могу помогать вам. Вы это знаете. Девочка может делать то, что не можете вы, пробраться туда, куда не проберетесь вы. Я буду делать все, что скажете!

Тангейзер снова ощутил, как его грудь затопила волна из океана чувств, не отмеченного на карте и почти неизведанного. Он потерял стольких людей, которых любил, потерял лучшую часть себя самого. Мысль о еще одной потере была невыносима. Он отвернулся от горящих глаз девушки, с обожанием смотревших на него. Возможно, с ним говорит Господь. Возможно, он просто боится услышать Его глас. Но если ему удастся вывезти из Парижа Орланду и этих дорогих его сердцу друзей, какой смысл разгадывать загадки? Иоаннит снова повернулся к детям:

– Я собираюсь позаботиться об останках Карлы. Привести сюда своего сына. И Грегуара. Справедливость подождет. Сначала нужно просто выжить.

На улице он подошел к Фроже.

– Рано или поздно Марсель выйдет на тебя. Скажешь ему, что помог мне и этим детям добраться до Вилля. Ему нужен я, а не они. Ле Телье охотится на меня с той минуты, как я оказался в Париже.

– Почему? – удивился сержант.