– Тогда все три достанутся мне, – заявила Тифани. – Я сама куплю, если не возражаете. – Она протянула гостю руку. – Сегодня нам не досталось ни су, и мы хотим свою долю, три доли за ночное дело и еще за сведения. В конце концов, это я тебя туда пристроила. – Мать посмотрела на Эстель. – Это была моя идея.

– Точно, – отозвалась ее дочь. – И посмотри, что из этого вышло.

Пикар вышел из кухни, а за ним и Тифани. Девочка бросилась к двери и успела увидеть, как Малыш Кристьен вручил ее матери золотой экю и прижал палец к губам, предупреждая протесты.

– Потом будет больше, – пообещал он. – Гораздо больше. Сидите дома, пока я не вернусь. Все.

Когда входная дверь за ним захлопнулась, Эстель почувствовала такое облегчение, что ноги у нее задрожали, и она свернулась калачиком на овчине возле холодного очага. Ей по-прежнему было не по себе, но она не могла понять причину этого. Теперь Гриманд получит золото, а Карла поедет домой к своему шевалье. Что тут не так? А сама Ля Росса снова будет летать с драконом. Уже засыпая, она слышала, как мать жалуется Жоко:

– Кем он себя воображает, этот маленький сукин сын? Вечно недоволен. То ему мальчики слишком маленькие, то девочки слишком большие. Он спросил, не знаю ли я сумасшедшего, который на это способен, и я сказала. А чего он ждал, черт возьми? Нанять сумасшедшего и думать, что не будет никаких неожиданностей?

Когда Эстель проснулась, небо за открытыми окнами было серым и шел сильный дождь. Она встала с овчины. Ей хотелось выйти на улицу, пока не кончился ливень, и побегать под прохладными каплями. Дождь охладит ее, смоет грязь. В соседней комнате разглагольствовала Тифани, но Эстель не прислушивалась. Мать была одной из причин улизнуть из дома.

Войдя в спальню, девочка обнаружила, что Малыш Кристьен вернулся.

– Он меня сразу убьет, – говорила ему Тифани. – Даже стража никогда не совалась во Дворы.

– Вот поэтому они нас и не ждут, – сказал Пикар. – Все займет не больше часа. Тебе абсолютно ничего не угрожает. Кроме того, речь идет о Воинах Христа и отряде швейцарской гвардии, а не о шайке трусливых сержантов.

Эстель увидела, что рядом с входной дверью стоят два сержанта. Они никак не отреагировали на это оскорбление. Одного из них она узнала – всем было известно, что этот человек по фамилии Баро не брал взяток. Второй сержант зевнул и костяшкой пальца потер единственный уцелевший во рту зуб.

– Если не хочешь, чтобы он тебя видел, приведешь нас туда и сразу уйдешь, – продолжал Кристьен.

– Кстати, о трусах, – заметила Тифани. – А вы сами пойдете?