– И это все, что ты мне хотел рассказать?

– Вместе мы могли бы заработать много денег.

– Это я тоже знаю.

Поль покосился на лежащий на столе арбалет. Потом он посмотрел в глаза Тангейзеру, без всякого страха, и госпитальер увидел в его взгляде самообладание, без которого тот не стал бы Папой Ле-Аля.

– Гриманд не особенно умен, хотя его можно назвать своего рода философом, – добавил Поль. – И еще он проклят – вы сами увидите. Его ни с кем не перепутаешь. Но у него хорошее чутье. Он сказал: «Кто-то сидит на навозной куче ненависти».

– Война превратит эту кучу в гору. Разве не на это они рассчитывали?

– Мне кажется, Гриманд имел в виду что-то личное, а не просто ненависть к гугенотам.

– Ты знаешь Орланду Людовичи?

– Нет. Но если вы расскажете о нем, я его найду.

– Я знаю, где его искать.

Матиас встал.

– На Морисе вы найдете кошелек с наградой для убийц. Тридцать золотых экю, – сообщил ему толстяк.

– Голова короля всегда пригодится.

– У меня есть еще много денег, но не здесь.

– Значит, ни тебе, ни мне они не понадобятся.

– Гриманд хотел спасти вам жизнь.

– Его жизнь может спасти только один человек, и это не ты. Какая тебе разница?

– Я до конца не уверен, но привык считать Гриманда своим сыном.

– Папа и король. Хуже не бывает.

– У вас черная душа. Надеюсь, гамбит себя оправдал.