– Никого нет, – сказал Ирен. – Кроме мертвецов.

Скорее всего, она не лгала – ее костлявое лицо было искажено страхом.

Тангейзер взял у женщины подсвечник и подошел к лестнице. Ноги его заскользили по липкой луже, и он посмотрел вниз, на убитого. Нижняя половина его лица практически отсутствовала. У самого основания черепа зияла дыра. Выстрел был сделан с близкого расстояния, опалив волосы и рубашку. Ружейная пуля.

Матиас поднял голову и посмотрел на лестницу. Темнота. Он быстро поднялся. Запекшаяся кровь покрывала верхние ступеньки и темно-красным желе блестела на лестничной площадке. Второе тело лежало на спине, поджав колени: бедра и живот мертвеца были залиты кровью.

Паскаль. Она убила двух сержантов. Возможно, второго застрелил Юсти, но рыцарь в это не верил. Скорее всего, это была младшая Малан, искавшая у него не дружбы, а знаний.

Впрочем, дружбу она уже имела.

Первая спальня была пуста. Во второй при свете луны под простыней виднелись контуры тела. Тангейзер сдернул простыню. Флер. Она ему нравилась. Юсти любил ее. И Паскаль очень любила сестру. Больше тел не было. Значит, Юсти и Мышки живы. Паскаль… Она убила людей Ле Телье раньше, чем у них появился шанс выполнить приказ, и похоже, раньше, чем они успели произнести хоть слово.

Госпитальер поставил свечу на пустую кровать и подошел к окну.

На подоконнике крови не было. Он увидел две баржи. На противоположном берегу на Гревской площади мелькали факелы и горели костры. С наступлением темноты количество ополченцев уменьшилось, но там все равно оставалось еще человек шестьдесят – наверное, резерв. Другие рассредоточились по соседним улицам.

Куда могли пойти дети?

Вспомнив об Эстель, иоаннит повернулся, собираясь пойти за ней, и замер.

На стене над свечой кровью было написано одно слово:

«МЫШКИ».

Мальтийский рыцарь привел Эстель и Ампаро в дом. Ирен поморщилась.

– Идем на кухню, – сказал ей Матиас. – Принеси Эстель воды. Быстро.

Похоже, хозяйке это не понравилось. Но она промолчала и принесла воды. Тангейзер поставил арбалет у двери и стал пить. Скоро Ампаро проголодается.

– Мышки, – пробормотал госпитальер.

– Мыши и есть. Маленькие свиньи. Испортили мне все полы, – проворчала Ирен.