Демельза проскользнула мимо старушки и поднялась наверх. Она знала, где расположена главная спальная. Только Демельза свернула в коридор, как из одной из комнат вышла пожилая темноволосая женщина с тазом воды. Демельза ее узнала. Это была Сара Трегигл, невенчанная жена дядюшки Бена. Увидев Демельзу, она быстро присела в реверансе.

– Они там?

– Да, мэм.

– А ты… приглядываешь за ними?

– Это доктор Томми меня позвал, мэм. Но вы же знаете, я простая повитуха. Я пришла, потому что больше некому. Но мое дело принимать роды… или обмывать покойников.

Демельза взялась за ручку двери и посмотрела вслед женщине, которая на ходу неловко расплескивала воду. Все знали тетушку Сару. Неподходящая сиделка для аристократов. Но что делать? Выбора не было. Запах трав усилился.

Демельза тихо открыла дверь и проскользнула в комнату.

После встречи с акционерами Росс решил немного пройтись. Паско обычно садились ужинать не раньше восьми, а он не горел желанием целый час развлекать дам светской беседой в гостиной.

Росс шел по окраинным улочкам небольшого города и намеренно гнал прочь мысли о недавнем собрании. Он думал о своей семье, о распутном отце, который всю жизнь попадал в переделки, менял женщин, дрался с их мужьями и отцами и до самого конца оставался упрямым циником. Он размышлял о Демельзе и о том, как его размолвка с Фрэнсисом повлияла на их отношения. Это трудно было себе представить, но все же между ними появилась некая отчужденность, как черная полоса на гербе бастарда. Он думал о Гаррике, собаке Демельзы, и о том, как беспечно смеется пока еще далекая от всех жизненных перипетий Джулия. Вспоминал о Марке Дэниэле, прикидывая, сможет ли тот прижиться на чужбине, или однажды тоска по дому приведет беднягу на виселицу. Он размышлял о больных родственниках в Тренвит-Хаусе и о Верити.

Так незаметно для себя Росс вышел к реке за городом. Вечером вода поднялась, тут и там светились огни кораблей, в доках двигались светлые точки фонарей. У причалов пришвартовались три судна: две небольшие шхуны и еще один корабль, довольно крупный для этой реки. Подойдя ближе, Полдарк разглядел реи на фок-мачте и понял, что это красавица-бригантина. Новенькая, недавно покрашенная, с блестящей латунью на юте. Росс подумал, что судно с такой глубокой осадкой доставить сюда и вывести обратно в море можно только в высокий прилив. Вот почему нынче вечером на пристани царила такая суматоха.

Росс прогулялся до деревьев, которые нависали над самым берегом, и повернул обратно. С этого места даже в безлунный вечер можно было полюбоваться широкой полосой прилива с решеткой из мачт на первом плане и мерцающими огоньками вдоль черной окраины города.