Он отправился на кухню, заварил себе кофе. Вышел на балкон. Туман внизу, под золотыми куполами собора. А выше — ясно. Он в зоне благодати!

«Нужно разбудить Веру Яновну? У ней, она говорила, много дел на работе. Но ведь только из командировки вернулась. И всего-то семь часов утра».

Андрей осторожно вернулся в спальню. Утро просветило шторы терракотового цвета. Он сразу наткнулся на верины глаза. Они внимательно смотрели на вошедшего мужчину. Как на незнакомца. Но без страха, с любопытством.

— Доброе утро, Вера Яновна!

— Доброе? — неуверенно спросила женщина.

— Тебе приснился дурной сон?

— Я не знаю, не уверена… сон ли это был. Сядь ко мне. Сними, пожалуйста, халат, — приподнялась и сбросила свой.

Пауза. Андрей Петрович заговорил первым.

— Это три наши ночи. Это пройдёт!

Вера продолжала молчать.

— Я обидел тебя?

— Нет же… Вот смотри, — она стала показывать на раны свои и партнёра, — это первая ночь в Сиракузах, вот это и это — вторая, а это безобразие натворила я уже одна сегодняшней ночью. Больно?

Глаза её стали влажными.

— Это пройдёт, — повторил мужчина.

— Послушай мои сны. Три сна из этих трёх ночей. Первый: я — сова, передо мной стена неизвестности, тайн. Я пытаюсь взлететь, заглянуть за ту сторону стены. Не получается. Второй: я взлетаю и заглядываю за стену. И падаю туда, сломав крыло. А сегодня третий сон: я взлетаю и парю над стеной тайн. Я — Вижу! Далеко, за горизонт. Я от тебя… получила эти совиные крылья… и… похоже… Дар Видеть!

Её губы дрожали.

— Я понимаю. Но не мог этого предугадать. С женой такого не было ни разу. Только не пугайся, пожалуйста. Я уверен, что такая «острая форма» быстро пройдёт. Летать ты, наверное, будешь, но царапаться — нет.

Андрей улыбнулся и взял обе ладошки подруги в свои руки.