Девочки были, очевидноЈ голодны. Шумно болтая, они мгновенно «уплели» тарелку хлеба. А овчарка уже лежала под моим столиком, сложив морду на мои ноги. Как тепло и приятно! Наконец девчонки заметили «измену», но, неожиданно рассмеявшись, предложили взять собаку себе.

— Мы из Сиены, приехали на выходные погулять здесь. А он, — они показали на пса, — прибился к нам в поезде. Может потерялся. На ошейнике указано, что он поводырь. А телефон затёрт. Во всяком случае мальчик очень послушный.

Они быстро поняли, что я говорю и понимаю по-итальянски с трудом, и спросили.

— Вы откуда?

— Из России. Я смогу взять собаку на одну эту ночь, в качестве охранника. А потом? Я ведь завтра вечером уезжаю.

Некоторое недоразумение на лицах юных итальянок принудило меня добавить:

— Я ночью, без духоты и столпотворения хочу полюбоваться городом.

— Хорошо, — сказала одна из девиц. — Я как раз собиралась позвонить дяде. Он живёт здесь, правда в пригороде. Держит магазинчик, сам готовит и продаёт панини, разные другие бутерброды. Магазинчик пристроен к его дому. Может он возьмёт пса.

И всё удачно «склеилось». Дядя берёт собаку! Утром в 5 часов он подъедет к площади у церкви Санта-Кроче. Возле памятника Данте я должна ожидать его. На всякий случай девочка дала его номер телефона.

Я была счастлива! Взяла собаку «напрокат»! На радостях я заказала популярный здесь «бифштекс по-флорентийски» — большой кусок мяса, размером со среднюю книгу. Мясо это готовят быстро, на гриле, без специй и с кровью. Сразу попросила разделить кусок на две части и одну упаковать с собой. Вторую скормила Сиру. Назвала так в память о Сиракузах.

— Девчонки, а можно мне угостить вас в знак признательности? — спросила я.

— Не откажемся! — хором ответили они.

Я заказала им три пиццы и три порции мороженого, расплатилась и вышла из кафе.

— Ты, Сир, до утра поступил ко мне на службу! — погладила я жёсткую щетину на спине овчарки.

Та завиляла хвостом. Я смело погладила уже мягкую шевелюру между ушей Сира. Он нежно облизал мою руку.

В первую очередь я направилась к Дуоме, Собору Санта-Мария-дель-Фьоре. Но ожидаемых восторгов он у меня не вызвал. Может быть ночные сумерки отнимали у зрительного образа необходимую игру света и красок. Облицовка фасада белым, зелёным и розовым мрамором в купе с блочно-горизонтальным орнаментом показались мне пёстрой и скучноватой. А вот купол… Я его рассмотрела позже… И пусть меня простит Стендаль, который у Дуомы потерял дар речи и три дня молчал.

А я со своим дружком направилась дальше. Всю ночь благородный Сир шёл рядом, шаг в шаг. Когда я останавливалась, он без приказания садился, когда я где-нибудь присаживалась передохнуть, он ложился в ногах, языком облизывая мои и свои уставшие ступни. Голоса он ни разу не подал, не залаял. Когда пару раз ко мне близко подходили люди, да еще вытягивали руки в мою сторону, он грозно рычал. Прелесть! А туристов, Верочка, и ночью предостаточно! Но они движутся нешумно, как призраки. Или как в музее. А мы с Сиром их обходим… Немой кинематограф с ночным сюжетом!