— Мне командующая флотом предписала умеренный физический труд и душевный покой.

— Кто, кто предписал?

— Вера Яновна.

— Она умеет. Настоящий адмирал в юбке.

Андрей вручил сувенир. Когда Платоныч надел перчатку на руку и ощутил, что она ему впору, он чуть не подпрыгнул от радости и удивления.

— Ну, Петрович! Ну, брат! Не ожидал. Спасибо, — и вновь обнял Андрея Петровича.

У того прервало дыхание. Резкая боль в позвоночнике.

— Ты чего? Ах, я идиот! Больно? Прости. Вечером в бане всё поправлю! Не робей!

— Крепка «десница командора»! — уже улыбался пострадавший.

— Принцесса меня называет «железным дровосеком». Поделом. А вот и она!

Навстречу им шла, нет, летела на невидимых крыльях Ирина Яновна. Расцеловала мужчин.

— Ты чего бабочкой порхаешь? — спросил внимательный моряк.

— Совы научили! — она стрельнула глазами в сторону Андрея Петровича.

— Какие совы? — не понял капитан.

Но так как расспросы он не любил, то отнёс «сов» к обычной женской болтовне.

— Как отдохнула, дочка? — снова спросил Платоныч.

— А ты, дядька, бывал в шторме? На гребне волны, одной, потом другой… — возбуждённо говорила девушка.

— Я везде бывал: и на гребне, и под ним, — рассеянно ответил морской волк и больше вопросов не задавал.

Путешественники проехали полпути к усадьбе и утроили недолгий привал. Платоныч достал припасы еды, положенные Анной Никитичной, а сам закурил и отошёл в сторону, сказав:

— Я сыт. Тут клубника, смородина, крыжовник, пироги, молоко, чай и прочее.