— Павел более любил Гатчину, а Мария Павловск? — спросила Вера Яновна.

— Да.

Они подошли к колонне Орла.

— От наших сов я хочу лишь пока, чтобы они отреагировали… дали знак на имена Мария, Екатерина, Анна, — тихо проговорил Андрей, осторожно исподлобья взглянув на подругу.

— Мне ведь нужны знаки, герметика, мне нужно в матрице подготовить ячейку…, а совы — это биоэнергетика, нужно Эхо от этих дам. Точно, именно, Эхо!

— Ну, вот видишь, — рассмеялся Андрей. — Ты уже и ответила на вопрос, нашла вектор поиска.

— Не поняла, — удивилась Верочка.

— Через два часа будет Эхо, — загадочно ответил мужчина. — А сейчас просто гуляем. Парк в Павловске мне нравится больше, но и здесь смена пейзажного и регулярного стиля, внезапная смена картин цепляют, помогают обнаружить скрытые от яви символы.

— Наоборот, знаки «цепляются» за проявленное. Как эхо рождается от реального звука.

— Не будем спорить о наших методах, — Андрей обнял женщину. — Важно, что мне ужасно нравится гулять с такой умной и обворожительной женщиной. Примнём травку?

Они добрались до Острова Любви и сели на траву рядом с Павильоном Венеры. Потом прилегли, понежились, пошли далее.

— Вот образец «скрытого и проявленного», — Андрей Петрович показал на огромную поленницу берёзовых дров.

— Я знаю, что за поленьями домик и весьма нарядный изнутри, — засмеялась Вера Яновна и вдруг, внимательно глядя на мужчину произнесла шепотом. — Мария, Анна, Екатерина.

Затем напевно ещё раз и ещё, будто тренируя своих молоденьких совушек.

За поворотом открылся вид на Приоратский дворец на берегу Черного озера.

— Ты сейчас подумал, как хорошо было бы там, в замке, остаться жить. Ведь так? — серьёзно спросила Вера.