— Да, мы понимаем.

— Попытаемся сделать так, чтобы охранники открывали вам двери и ждали за ними. Но кое-где возможен досмотр… Извините… Я всё попытаюсь организовать… В меру моих возможностей, естественно. В субботу утром, часов в 10 я позвоню и подготовлю новые пропуска. Я, между прочим, работаю часто и по субботам. Так что милости просим.

Парочка изыскателей поблагодарили Викторию Евсеевну, и, обнадёженные её заверениями, отправились домой. В машине Вера, поглаживая андреево бедро, весело сказала:

— Большего я и не ожидала. Но как ты сумел вовремя и точно про ключицу!

— А ты про голеностоп! — подхватил Андрей и тоже положил руку женщине на бедро.

Когда они легли в кровать, и чувственность завибрировала и была готова перейти в страсть, Верочка не смогла удержаться от вечной женской привычки попросить о чём-нибудь мужчину перед этим:

— Обещай поговорить с Борисом Ильичом и в пятницу закончить с работой в Гатчине. У вас ведь был договор на месяц.

Андрей сбросил руку с её груди и жёстко проговорил, медленно, разделяя слова:

— Я начинаю часто увольняться. Я также не хочу приобретать привычки зависимого человека. Не хочу, чтобы и ты приобретала привычки…

Верочка не дала ему договорить. Положила ладошку мужчине на рот и проворковала на ухо:

— Прости мой бабий тон. Но мы ведь одна… семья, — она неуверенно выговорила последнее слово.

Андрей примирительно положил руку обратно:

— Мне больше нравится тётушкино словечко: «банда», — он улыбнулся и ласково поцеловал Веру — давай не будем играть высокими словами, смысл которых больше их обычного значения. Конечно мы — семья, двое на крохотном необитаемом острове.

Верочка уже горячо дышала ему в ухо.

— Бабуля назвала себя «старой разбойницей»… Ха! Давай Иришку звать «маленькая разбойница». Тебя… тебя… «Большой Гребень»… вон он уже совсем большой… меня… не знаю…

— Как принято — Нежная Королева — она у тебя припухла и стала влажной…

— Подожди… это слишком по-доброму. Не годится для… военных действий.