— И сколько придется ждать? — спросила Эмили.

— Ну, может, полчаса на загрузку. А потом… — Ник пожал плечами. — Программа написана так, чтобы одновременно обрабатывать несколько массивов поврежденных материалов, поэтому при одной задаче она должна работать быстрее. С другой стороны, мы не знаем, все ли у нас обрывки, не знаем, насколько они намокли в снегу. И остается вопрос: что первоначально было на этом листе бумаги. Чем более детализировано изображение, в особенности если мы имеем дело со словами, тем легче сформировать алгоритм.

— Ник, ты здесь? — Из динамиков компьютера раздался отделенный от тела голос Рэндала. Ник приблизился к микрофону, который еще раньше вставил в порт.

— Сработало идеально.

— А я тебе говорю — нет. Кто-то засек это соединение. Наверное, ты привел в действие какое-то охранное устройство, когда вошел в систему.

— Следят из Вашингтона?

— Не похоже. Сколько тебе еще нужно времени?

Ник посмотрел на строку состояния.

ЗАГРУЗКА ФАЙЛА — ЗАВЕРШЕНО 12 %

— Еще нужно какое-то время.

— Без толку потраченное время, — проговорил Каспар.

Но я увидел, как, сказав это, он стрельнул в меня глазами — он всегда прощупывает.

Я подыграл ему.

— А я считаю, что это было полезно.

Краткая пауза, во время которой он делает вид, что не хочет знать, а я — что не хочу говорить.

— Это почему ты так считаешь?

— У всех букв разные очертания. Но каждая состоит из гораздо меньшего числа основных составляющих. Палочка, точка, кривая. Я так думаю, что с набором из шести, максимум десяти пуансонов можно выбить любую букву.

Драх фыркнул.

— Все меньше и меньше. Ты свел страницу к словам, потом слова к буквам. Теперь хочешь буквы свести к линиям. А потом тебе придет в голову каждую линию формировать из отдельных зернышек металла. Но ты по-прежнему не знаешь, как сделать так, чтобы все это работало.