Но бестиарий еще хранил последнюю тайну. Ник раскрыл книгу на восстановленной первой странице, вырезанной Джиллиан, но теперь умело возвращенной на место реставраторами. В нижнем углу находился набросок прямоугольного здания, стоящего на поперечинах креста, на которое они не обратили внимания на пароме по пути в Обервинтер.

Разгадала загадку в конечном счете Эмили.

— Это не здание с крестом, — сказала она как-то вечером в Нью-Йорке. — Это здание на перекрестке дорог.

На Ника это не произвело впечатления.

— Нам это вообще ничего не дает.

— Дает, если знаешь что-нибудь о жизни Гутенберга. — Взволнованный вздох. — Страсбург — это перекрестье дорог. Перекресток Европы.

— А это здание…

— Собор.

Это было бездоказательно — рисунок мог подразумевать любое здание со сводчатой дверью. Оно даже на башню особенно не походило.

— Смотри — все совпадает. Перекресток. Короли на стене и «Записи царей Израилевых». Гутенберг.

И вот они вернулись в церковь на перекрестке, где были увековечены в стекле две дюжины королей давно канувших в небытие царств.

— Манассия был шестнадцатым царем Израилевым. — Эмили пересчитала царей на витраже по четыре и остановилась на фигуре против того места, где они стояли. — Людовик Благочестивый.

— Подходяще.

— Джиллиан сон потеряет, если мы окажемся правы, — сказал Ательдин.

Ник смолк. Он проехал чуть не всю Европу, разыскивая Джиллиан, и — невероятно, но он спас ее. Он все еще не знал толком, что же нашел. Он больше не лежал бессонными ночами, размышляя о том, что могло бы произойти. Он уже не хотел, чтобы она обнимала его, шепотом прося прощения за все, умоляя дать ей еще один шанс. Но на некоторые вопросы он не находил ответа. Она навсегда останется сумасбродкой, необузданной, непостижимой женщиной, которая ходит по краю.

Ник и Эмили надели каски и светоотражающие жилеты. Подъемник понес их вверх вдоль колонны, и скоро они оказались высоко над головами туристов. Один или двое посмотрели вверх, но при виде светоотражающей одежды решили, что ничего интересного не происходит. Маскировочная одежда, бросающаяся в глаза.

— Как Гутенберг мог подняться сюда? — недоумевал Ник.

— Собор все еще строили и перестраивали, когда он был здесь. Возможно, вокруг колонн были какие-то леса.

Подъемник остановился. Они теперь находились почти на уровне королевских голов перед резьбой на колонне. Сквозь густую листву на них смотрело человеческое лицо. Орел со змеей в клюве. И…

— Медведь, роющийся в земле.