Джек, прищурившись, процитировал по памяти слова Роберта Грейвса, которые тот вложил в уста Ирода Агриппы, иудейского короля, героя романа «Божественный Клавдий», обратившегося к царице Киприде:

— «…вокруг, теша глаз своей красотой, будут простираться до горизонта прекрасные сады с прохладными колоннадами и зеркальными прудами». Я на всю жизнь запомнил эту строчку, когда еще в детстве прочитал Грейвса. Ирода всегда воспринимали только как антихристианина, человека, который приказал казнить святого Иакова. Но для меня его слова стали воплощением древнехристианского представления о рае.

— Ты говоришь о друге Клавдия, Ироде Агриппе? — уточнил Костас.

— Да, о нем.

Костас медленно окинул виллу взглядом.

— Если эта домина — точная копия места, где Клавдий провел остаток дней, то, похоже, он и в старости не потерял вкус к жизни!

— Он мог видеть красоту, окружавшую его, но не думаю, что восхищался ею, — ответил Джек. — У Клавдия были книги и бюсты любимого отца и брата. Больше ему ничего не хотелось. Хотя нет. Еще одной радостью в жизни стало частое посещение серной пещеры у подножия Везувия.

— Клавдий? — переспросил Морган. — О каком Клавдии речь?

— О римском императоре, — ответил Костас.

— Джереми ничего не говорил об императорах… — Морган замолчал, удивленно глядя на друга. — Думаю, вам стоит объясниться.

— Обязательно. — Джек улыбнулся. — Пойдемте дальше?

Проводив археологов за портик, Морган открыл дверь в комнату и показал на мраморный стол, стоявший посередине:

— Я попросил официанта принести кое-что из кафе. Вы ведь, наверное, проголодались.

— Еще как! — воскликнул Костас, накладывая в тарелку круассаны. Морган налил кофе и пригласил всех сесть за стол. А сам обошел с другой стороны и устроился со своей чашкой напротив.

— Итак, — начал Джек, расположившись с торца стола. — Вам известно, зачем мы сюда приехали.

— Джереми ввел меня в курс дела. По крайней мере еще пять минут назад я думал, что прекрасно понимаю цель вашего приезда! — Морган повернулся на стуле лицом к Джеку, отпил кофе и поставил чашку на стол. — Когда Джереми работал над диссертацией, мы довольно часто общались, сдружились. И вчера, когда он позвонил мне, я, конечно, удивился вопросу о Лоренсе Эверете, но не стал скрывать, что уже давно занимаюсь изучением его жизни. Хотя раньше я не афишировал свое увлечение. Эверет был удивительной личностью. Таким людям непросто остаться незаметными даже при большом желании. Но, видите ли, странное дело, сразу несколько человек вдруг заинтересовались им! Сегодня утром я получил по почте запрос…