— Помогите найти Мелитрису, ваше высочество, — ответил ее внутреннему монологу Никита.
— Вздор какой! При дворе говорят, что ваша Мелитриса бежала с мужчиной… — Ей хотелось добавить, что подобная дурнушка с любым сбежит, только помани, но она одернула себя.
— Слухи для того и существуют, чтобы скрыть истину. Она не сбежала, — Никита повысил голос, — ее похитили. Я знаю, Мелитрису силой увезли какие-то люди… и подозреваю, что они искали то же, что Бернарди.
Он ожидал от великой княгини чего угодно, только не этого вдруг словно смятого, униженного выражения, она даже как-то странно сгорбилась, отвернув лицо.
— Умоляю вас, князь, верить мне. Я не имею к похищению вашей подопечной никакого отношения. Да и зачем мне?
— Из-за ваших писем, — фраза сама слетела с губ Никиты, сорвалась и камнем полетела вниз в бездонную пропасть, и оба замерли, ожидая, когда слова ударятся о дно и вернутся к ним рассерженным эхом.
Никита уже жалел о сказанном. На щеках великой княгини зажглись два оранжевых пятна, словно румянец слился с румянами и появился как золотушная сыпь.
— Вы знаете, где эти письма? — глухо спросила Екатерина.
— Да… пока в безопасности.
Обладатель внутреннего голоса завозился где-то за пазухой, пискнул высокомерно: «Князь, до чего ты дошел?» — «Молчи, гуманист!» — так же жестко, разумеется, мысленно, ругнулся Никита.
Направляясь во дворец, он совсем не так хотел построить разговор. Письма Екатерины лежали у него в кармане камзола, и он собирался только половчее выбрать момент, чтобы предъявить их, как главный козырь обвинения. А в этой небольшой гостиной, глядя в золотистые глаза, он отчетливо понял, что не сможет, не осмелится достать их и бросить в лицо гневное обвинение: «Вы обманщица, сударыня!»
Есть порода людей, которым ничего не стоит обвинить ближнего в самых страшных грехах, а уж если, как говорится, «за руку поймали», то здесь спуску не дадут и на трупе станцуют. Но есть, к счастью, и другая порода людей, которым непереносимо чужое унижение. Как только Никита понял, что великая княгиня не является организатором похищения Мелитрисы, он по-другому оценил ситуацию. Да, Екатерина через голову Елизаветы посылала приказы в армию, да, по ее вине мы упустили плоды победы… Но разве он, князь Оленев, вправе судить ее за это? Тогда все говорили, что императрица помирает. Выздоровела, встала на ноги — вечного Вам здравия, Ваше Величество! Но в интригах Ваших — разбирайтесь сами. И потом, что мы в Пруссиях потеряли? Екатерина не шпионила в пользу Фридриха, а хотела предотвратить большую бузу, которая могла бы возникнуть в столице при смене престола. Все, хватит… Это