— А почему мы не можем предположить, что Мелитрису Репнинскую похитили шпионы некой державы… с которой мы воюем? Я имею в виду Пруссию, — подобный поворот неожиданно пришел Никите в голову, и он ухватился за него с энтузиазмом.

— Это мало вероятно, — негромко сказала Екатерина и закашлялась, прикрывая рот руками.

— Но почему же, похитили и держат в каком-нибудь дому… — Он понимал, что несет околесицу, но сейчас хотел одного — разговорить великую княгиню, заставить ее думать и высказывать предположения. Возможностей и связей у Екатерины побольше, чем у него.

— В горле першит, — сказала она, совладав, наконец, с кашлем и поднимая на него глаза. — Я преклоняюсь перед вами за верность бедной сироте. Это человеколюбиво… Бедную фрейлину надо искать! — Она встала и легкой походкой прошлась по комнате. — Я помогу вам, чем смогу. Только объясните, князь, с какого конца взяться за дело?

Никита перевел дух. К великой княгине полностью вернулось самообладание, теперь можно продолжать разговор.

— Ее светлости принцессе Курляндской что-то известно об этом прискорбном случае, — пояснил Никита. — Я был у ее светлости дважды. Гофмейстерина не желает говорить со мной на эту тему. Может быть, вашему высочеству больше повезет?

Она кивнула, милостиво протянула руку, и он благоговейно — пристыженный внутренний голос безмолвствовал — ее поцеловал. Аудиенция была закончена.

Екатерина осталась одна. После ночного разговора с императрицей, где была выиграна такая битва, она позволила себе успокоиться. Ей казалось, если этих писем не было на золотом подносе в гостиной Елизаветы, то их уже и в природе нет — сгорели, сгнили… И они тут же вылезли, словно рука покойника ухватила ее за подол..

Понятно, что к Оленеву письма попали через эту девчонку беспородную — Мелитрису. Все это не выдумка, это реальность, князь Оленев не такой человек, чтобы блефовать попусту. Следствию над Бестужевым и прочими осужденными далеко до конца. Хорошо, если приговор вынесут хотя бы к осени. Но в России с такими вещами не торопятся, а это значит, что проклятые письма имеют по-прежнему огромную ценность для следствия.

Встреча с принцессой Курляндской произошла в церкви во время литургии. Екатерина явилась туда без всякого сопровождения, почти тайно. Болезнь, которую она себе придумала, позволяла нарушить этикет.

Императрица стояла по центру алтаря, — несколько поодаль молилась свита. Елизавета не преклонила колени, видно, раздутые ноги и воспаленные суставы не позволяли долго стоять на коленях, но кланялась она низко, украшенные брильянтами крест на золотой цепи спускался почти до пола, тянул к земле голову.