Цетег закрыл глаза.

– Чему же удивляюсь я? – сказал он про себя. – Умный Прокопий имеет идола: Велизарий – его кумир, и он никогда не простит тому, кто поднимет руку на этого кумира. Да, это не удивительно… но все же больно. Такова сила тридцатилетней привычки. Столько лет мое сердце билось сильнее при звуке имени Прокопия! Однако каким слабым делает нас привычка! Юлия отнял у меня гот, Прокопия – Велизарий. Кто же возьмет у меня Цетега, моего самого старого, последнего друга? – Никто, ни даже Нарзес, ни сама судьба. Итак, прочь, Прокопий, из круга моей жизни! Ты мертв. Но посмотрим, что еще пишет этот мертвец.

И он снова принялся читать:

«Но в память моей тридцатилетней дружбы я хочу предостеречь и, если еще возможно, спасти тебя. Потому что любовь еще не угасла в моем сердце, и я хотел бы оказать тебе последнюю услугу. Ты обвинил Велизария в измене Юстиниану, а тот посадил его в темницу и велел ослепить. Я не мог ничем помочь ему. Но его спас Нарзес, этот великий человек. Когда Велизария схватили, Нарзес был в Никодимии, куда врачи отправили его на купанья. Узнав приговор, он тотчас поспешил в Византию и послал за мною. „Ты знаешь, – сказал он мне, – что заветным желанием моим всегда было – победить Велизария. Но победить в открытой, борьбе, на поле битвы, а не посредством лжи и клеветы. Идем, – ты, его первый друг, и я, его первый враг, – мы попытаемся вместе спасти этого несчастного“. И он отправился к Юстиниану, ручался ему за верность Велизария, но тот ничего не хотел слушать. Тогда Нарзес положил перед ним свой жезл главнокомандующего и объявил ему: „Слушай, что я тебе скажу: если ты не уничтожишь приговора и не велишь заново расследовать это дело, то я бросаю службу, и ты таким образом в один день лишишься обоих своих полководцев. Посмотрим, кто будет тогда защищать твой трон от готов, персов и сарацины“. Юстиниан испугался и попросил три дня на размышление, Нарзес же получил право просмотреть со мною все обвинительные акты и видеться с обвиненным. В течение всех этих трех дней Нарзесу удалось достать твое письмо к императрице Феодоре, в котором та излагает подробно план, как погубить Велизария. Невинность его была таким образом вне сомнений, и Юстиниан сам спустился к нему в темницу, со слезами на глазах обнял его и вывел оттуда. Но то же письмо ясно доказало также и твою давнюю связь с Феодорой. Она отравилась, боясь гнева императора. А тебя Юстиниан поклялся погубить: каким образом – не знаю. Но я знаю наверное, что Нарзес имеет тайные приказания на этот счет. Итак, беги, спасайся!»