– Должен сказать, что он вел себя чрезвычайно грубо, – ответил Хайрем, – я бы даже сказал – неумно. Когда к тебе приходит сосед…

Ах, так, значит, вы утверждаете, что с вашей стороны это было лишь дружеским визитом, не санкционированным законом? Запомните, джентльмены, слова свидетеля: "Когда к тебе приходит сосед…" Теперь, сэр, скажите: действительно ли Натаниэль Бампо снова и снова повторял, что решительно запрещает вам вход в его дом?

Да, на этот счет разговоры были, но я вслух прочитал ему ордер на обыск.

Я повторяю вопрос: он заявил вам, что не хочет впускать вас к себе в дом?

– Да, мы долго препирались, но… Да вот у меня в кармане ордер. Быть может, суд желает с ним ознакомиться?

Свидетель, отвечайте на вопросы прямо, – вмешался судья Темпл. Обвиняемый заявил вам о своем нежелании впустить вас к себе в дом или нет? Мне кажется… Отвечайте прямо, – строго сказал судья.

И, несмотря на это, вы все же пытались войти? Да. Но ведь у меня на руках был ордер. Мистер Липнет, продолжайте допрос. Но защитник, заметив, что впечатление на суде слагается в пользу его клиента, лишь небрежно отмахнулся, как бы выражая этим свою уверенность в том, что присяжные и сами все поняли и ему незачем докучать суду.

– Нет, сэр, пока я больше вопросов не имею, – сказал он.

– Господин прокурор, – сказал судья, – имеете ли вы что-либо заявить суду?

Мистер Вандерскол снял очки, сложил их, снова поместил на нос, посмотрел на второй иск, который держал в руке, и ответил, глядя поверх очков:

С разрешения суда, я на этом обвинение закончу.

Судья Темпл встал.

– Господа присяжные заседатели, вы слышали свидетельские показания, – начал он. Я буду краток. Если официальному лицу при исполнении им служебных обязанностей оказывают сопротивление, он располагает неотъемлемым правом призвать себе на помощь любого гражданина, действия которого с этого момента оказываются под эгидой закона. Я предлагаю вам, господа присяжные заседатели, решить, исходя из свидетельских показаний, можно ли считать таковым мистера Дулитла. Я позволяю себе подойти к данному делу не слишком официально, так как против подсудимого, увы, имеется еще другое и более серьезное обвинение.

Мармадьюк говорил мягко и вдумчиво, и его явная беспристрастность не преминула произвести должное впечатление на присяжных. Степенные фермеры, составлявшие большое жюри, совещались в течение нескольких минут, даже не покинув для того своих мест. Затем старшина присяжных встал и провозгласил:

– Не виновен.

– Натаниэль Бампо, суд снимает с вас обвинение, сказал судья.