– Ну-ну, Кожаный Чулок, – ответил ему Билли, глядя на подсудимого без малейшего стеснения, словно забыл, что они здесь не одни. – Уж коли ты заговорил об этом, то, может, у тебя…

– Продолжайте допрос, господин прокурор. Прокурор с явным неудовольствием слушал эту приятельскую беседу свидетеля с подсудимым и дал знак судьям, что больше вопросов не имеет.

– Следовательно, старый Натти Бампо не напугал вас, мистер Керби? – спросил адвокат.

– Меня? Напугал? Ну, нет! – сказал Билли и окинул самодовольным взглядом свою внушительную фигуру. – Меня не так-то легко испугать.

– Вы, по-видимому, обладаете большой физической силой. Где вы родились?

– В штате Вермонт. Местность там у нас гористая, но и леса много, все буки да клены.

– Да, мне приходилось об этом слышать, – сказал мистер Липнет примирительным тоном. – Вы у себя на родине тоже привыкли иметь дело с ружьем?

По части стрельбы из ружья я здесь на втором месте. На первом месте Натти, с тех пор как он подстрелил на лету того голубя.

Кожаный Чулок вскинул голову, рассмеялся и вдруг быстрым движением протянул вперед морщинистую руку:

Ты еще молод, Билли, и еще не встречался с умелыми стрелками, как это доводилось мне. Но я к тебе зла не питаю, вот тебе в том моя рука.

Мистер Липнет не препятствовал этой попытке к примирению и благоразумно выжидал, пока подсудимый и свидетель изливались в дружеских чувствах один к другому, но тут вмешался судья.

Здесь не место для подобных разговоров, – сказал он. – Продолжайте допрос свидетеля, мистер Липнет, в противном случае я вызову других свидетелей.

Адвокат вздрогнул, сделав вид, будто сам не усмотрел в происходящем ничего неуместного, и продолжал:

– Итак, вы тогда же уладили дело миром?

– Ведь он отдал шкуру, чего же было ссориться со старым охотником? Сказать по совести, не такой уж это великий грех – убить оленя.

– И вы расстались дружелюбно? У вас не было намерения самому подавать в суд на Бампо, вы явились сюда лишь по вызову?

– Нет, жаловаться я не собирался. Шкуру-то он ведь не утаил, и я на старика не серчал. А вот сквайр Дулитл, видать, сильно на него разобиделся.

– Больше вопросов не имею, сэр, – проговорил мистер Липпет, вероятно рассчитывая теперь на поддержку судьи, и уселся на место с видом человека, уверенного в успехе.

Тут мистер Вандерскол обратился к присяжным заседателям со следующей речью:

– Господа присяжные заседатели! Я бы прервал наводящие вопросы господина защитника – под наводящими вопросами я разумею вопросы, которые сами подсказывают ответы, – если бы не был убежден в том, что закон нашей страны сильнее тех адвокатских уловок – я имею в виду законных уловок, – которыми господин защитник думает выгородить обвиняемого. Господа присяжные заседатели, защитник пытался заставить вас поверить, вопреки вашему собственному суждению, что направить ружье на констебля, человека, облеченного законными правами, – поступок вполне невинный и что для общества – я имею в виду жителей нашего края – он не таит в себе никакой угрозы. Но позвольте мне обратить ваше внимание на некоторые подробности этого пренеприятного дела.