— Мы одни остались, Ириша. Надо идти, а то чего о нас подумают?..

— Пусть что хотят, то и думают! — она хлюпнула носом, отстранила Васильева и подошла к мостику.

Никакая сила и никакие, пусть самые убедительные уговоры не заставят ее пойти по этим гулящим под ногами доскам, над пропастью, дна которой не видно. Она торопливо сошла назад, но, заметив на себе взгляды перебравшихся на ту сторону и ждущих ее людей, пересилила страх, опустилась на коленки и поползла, крепко удерживаясь за края досок. К ней потянулись руки и втащили на твердую землю.

Преодолев и это препятствие, освещая свой путь факелами, процессия тронулась дальше. Пещера, сдаваясь перед мужеством этих людей, спешила открыть им свои самые сокровенные тайны. Мрак отступал, снимая свое покрывало с дальнего угла зала, представляя взору искателей завораживающее зрелище…

Колонна около метра высотой, которую они приняли было впотьмах за сталагмит, блеснула в факелах желтым; пролегшая в деталях контрастная тень проявила отлитое человеческое лицо, покойно сложенные на коленях руки.

— Господи, что это?! — в волнении громко шептал Васильев, подбежав к статуе и разглядывая ее вблизи.

— Это Будда, индийское божество, — дрожащим от восхищения голосом ответил профессор.

Глотов потер пальцем металл, из которого была отлита статуя и ахнул:

— Он же из чистого золота!

Здесь же поблизости лежали две толстенные жердины с привязанным к ним толстыми веревками, на которых, видимо, статую Будду принесли в подземную галерею. Студент, обхватив статую, попытался приподнять ее, но у него ничего не вышло. Золотое изваяние весило никак не меньше полутора сотен килограмм.

Но сказочной статуей сокровища пещеры не ограничивались. Сразу за Буддой, выхваченные факелами из темноты, появились контуры каких-то ящиков. Забыв о статуе, Васильев бросился к ним.

— Посвети мне! — попросил он Родригеса, с разгорающимся блеском в глазах ощупывая деревянный ларь с гнутой, оббитой позеленевшими медными полосками, крышкой, ржавую скобу, которую замыкал висячий замок. Оглядевшись вокруг, Васильев поднял лежавший у ног камень и сбил замок двумя ударами. Он вынул щеколду из кольца и отворил крышку. Сияние золотых, чеканных монет, переполнявших сундук, заиграло на его лице. Руки его при виде такого богатства затряслись.

Ослепленный золотым блеском, он запустил руки в сундук, перебирая монеты, набирая их в горсть и, словно царь Кощей, чахнувший над златом в известной сказке Александра Сергеевича, пересыпал с ладони на ладонь, наслаждаясь тонким монетным звоном.