— Это не розыгрыш, мистер Силбер?

— Что?.. Извините, я не расслышал… Нет, сержант. Не думаю, чтобы это был розыгрыш.

Никто не станет устраивать такой розыгрыш. В первом письме, которое он получил, были точные инструкции, что он должен сделать. И сто стодолларовых банкнотов. Десять тысяч. Наличными. Он уже отослал семью за границу. Они — те, кто прислал инструкцию и деньги, — написали ему и об этом. Он смотрел тогда на деньги и плакал. Это же пища, одежда, лечение… Теперь он сделает все, чего они требуют. Он точно выполнял их наставления.

— Так вы не знаете, что в этом письме? — Вежливость сержанта таяла тем больше, чем дальше он читал письмо. — Слушайте, Силбер, или как вас там, да это же откровенный шантаж.

Дэйв Силбер утратил способность мыслить.

— Откуда мне знать? — пробормотал он.

— Они требуют выкуп за десять городов. Больших городов. Вы меня слышите, черт вас возьми? Вот слушайте, я прочитаю… — Но вдруг сержант замолчал и глубоко вздохнул. — Хватит, Силбер, — произнес он с угрозой в голосе. — Что вы затеяли?

— Я вам сказал. Я просто выполняю поручение. Мне велено…

Разозленный сержант махнул рукой.

— Хватит! — отрубил он. — Следовательно, вы слепой мальчик-посыльный, а кто-то, кого вы не знаете, приказал вам принести сюда письмо, так? Что вы собираетесь делать дальше, Силбер?

Больной вяло пожал плечами.

— Это зависит от вас, сержант.

— От меня? — Сержант посмотрел на Силбера вытаращенными глазами, потом поверх него. Около них уже стояло несколько человек, с интересом прислушиваясь к разговору.

— А, черт! Подождите-ка, мистер Силбер. Сейчас я позову детектива Баумена — пусть еще он поговорит с вами.

— Ну вот что, мистер Силбер. Я не хочу слишком давить на вас, наоборот, хочу вам всем помочь, чем смогу. Я уверен, мы с вами в конце концов договоримся, но это же в самом деле выходит за границы здравого смысла. В этом письме перечислены десять городов. Начинается с Лос-Анджелеса, далее Феникс, Оклахома-Сити, Чикаго, Майами, Нью-Йорк, Вашингтон, Филадельфия, Канзас-Сити и, наконец, Нэшвилл.

Следователь Баумен пристально присматривался к человеку, который сидел перед ним. Детектив давно набил руку на допросах заключенных и свидетелей. Но поймать Силбера на крючок никак не удавалось. Ни искорки интереса в его тусклых глазах. Или его совсем не интересовало содержание письма, или это был артист, какого Баумен не встречал за все двадцать два года службы.

— Что бы вы ни говорили, Силбер, — холодно проговорил Баумен, — никто не давал вам права распространять письма с угрозами. Я…