Каван оттолкнул кресло и поднялся. Он был бледен.

— Вот почему вы так расписывали свои заслуги, — продолжал Галлахер, махнув рукой. — Защитить Саймингтона… защитить Грэйси… защитить Шэдде… Просто мутит от этого! Единственно, кого вы защищали, так это Бенджамена Кавана. Вот в чем фокус! Все ради того, чтобы не замарать своего послужного списка. Вы заботились о себе, о своей карьере… Ради этого вы затолкали Шэдде в грязь. Ведь вылечат его или нет — он все равно погибший человек. — Галлахер перевел дыхание и продолжал: — И если вы считаете, что перехитрили всех, я хочу довести до вашего сведения, что на следствии я повторю все то, что говорил сейчас здесь.

Казалось, что Каван вот-вот ударит американца. Так, наверное, думал и Галлахер. Но Каван только посмотрел на него и, пожав плечами, встал и вышел.

Остальные тоже поднялись с мест и один за другим покинули кают-компанию.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Доктор поднялся на мостик сразу после полуночи. Он не мог уснуть, и ему захотелось подышать свежим воздухом и убежать от давящих стен своей крохотной каюты.

Ночь была ясная и свежая, дул легкий бриз, море было спокойно. Лодка уже вошла в Ла-Манш, и по правому борту мерцали, словно жемчужные конфетти, мириады огоньков между Южным Форлендом и Дувром. В море холодно светили огни кораблей. Изредка тишину ночи разрывали проносящиеся над головой самолеты.

Вахтенным офицером был Саймингтон. О’Ши остановился рядом с ним и, облокотившись о поручни, смотрел в ночную тьму.

— Рад, что плавание подходит к концу, — вздохнул он.

— Я тоже, — кивнул Саймингтон. — Слишком много тревог.

Наступило молчание.

— Страшно подумать, что могло произойти…

— Да… Повторение 1939–1945 годов…

— Вы подозревали когда-нибудь, что Шэдде помешан?

— Иногда.

— Интересно, что он чувствует? Я хочу сказать, понимает ли он, на что шел?

Внизу шумело море, и мокрая обшивка лодки поблескивала при лунном свете.

Вещи были разбросаны по всей комнате — они были всюду, на кровати, на стульях, висели на дверцах шкафа, торчали из выдернутых ящиков комода. Посредине комнаты стояли полууложенные раскрытые чемоданы.