– Здесь находится наша база, – сказал мужчина. – Меня зовут Борис Гром. Можете так и называть. Это я говорил с вами по телефону.

Они повернули налево, потом направо и наконец остановились возле еще одной массивной двери. В помещении было чисто, но свежий воздух сюда доходил с трудом, повсюду ощущалась какая-то болотная затхлость.

Человек в берцах, назвавшийся Громом, открыл дверь, потянув за железную рукоять.

Помещение представляло собой продолговатый кабинет, чуть шире железнодорожного вагона. Слева стоял большой железный шкаф, с его боковой стенки подмигивала Алла Пугачева, изображенная на старом выцветшем плакате, в углу которого виднелась надпись треугольными буквами «АЛЛА».

Чуть ниже шкаф почти полностью покрывали сумбурно наклеенные вкладыши от жевательной резинки «Love is».

Справа, над продавленным диваном советских времен, висела огромная карта Москвы, испещренная флажками, знаками, булавками с разноцветными головками с подколотыми листочками.

У противоположной стены стоял письменный стол из потрескавшегося лакированного ДСП. Стол ломился от стопок бумаг, книг, разбросанных тетрадей, карт, схем и прочего барахла. В углу примостился древний компьютер с монитором на электронно-лучевой трубке, как у старых телевизоров. Монитор был включен, он часто моргал, но показывал. В левом дальнем углу тарахтел небольшой холодильник, возле которого на стеллаже и рядом было свалено оборудование, похожее на альпинистское, – тросы, баллоны, маски, всякие специальные замки, щеколды, мешки и даже противогазы.

На невысоком грязном потолке, который, по правде говоря, можно было достать макушкой подпрыгнув, крутились длинные лопасти вентилятора. Арсений подумал, что если вовремя не пригнуться высокому человеку, то вполне можно остаться без головы.

Гром указал широким жестом на диван и стул возле стола.

– Садитесь куда хотите. Коньяк?

«Странное начало», – решил Арсений, но отказываться не стал.

– Пожалуй.

Мужчина подошел к железному шкафу, выудил оттуда пару рюмок, бутылку початого «Белого Аиста».

– Запить нечем, – сказал он с виноватым видом, протягивая Терентьеву рюмку.

– Ничего.

Они выпили в тишине. Слышно было, как урчит мотор вентилятора. В кабинете казалось не так затхло: видимо, все же польза от него имелась.

– Рассказывайте, – предложил Гром, крякнув. Сам он выкатил драное кресло на колесиках из-за стола и уселся на него в метре от Терентьева, который после некоторых раздумий все же опустился на сомнительного вида диван.

Арсений еще раз оглядел кабинет, как бы оценивая, можно ли доверить его хозяину то, что он собирался поведать, или лучше встать и уйти пока не поздно.