У нее округлились глаза.

– Боже мой, Дмитрий Сергеевич! Сегодня же запишусь! – Она хотела уже выйти, видимо, чтобы записаться к врачу, но потом спохватилась: – Так вы тут подождете?

– Да, я тут ее подожду. А то невежливо, просила подождать, вернется, а меня нет. И… Аня… попросите никого не входить, у нас очень важный разговор.

– Конечно, Дмитрий Сергеевич. – Она вышла из кабинета, аккуратно прикрыв дверь. У нее появились другие проблемы, но дверь она будет стеречь как зеницу ока, в этом можно было не сомневаться.

Он подскочил к телефону, нажал на мигающий красный огонек.

– Алло! – успел сказать он, чтобы на том конце не положили трубку.

– Здравствуйте, – услышал он женский голос. – Мне хотелось бы услышать Надежду Петровну.

– Надежда Петровна вышла встречать делегацию из Китайской Народной Республики. Это Дмитрий Сергеевич Ларин, заведующий учебной частью. – Он удивился, как ему удалось так складно придумать за долю секунды. Видимо, мозг в минуты крайней опасности придумывает ходы раньше, чем случаются события, – он читал о таком в научном журнале.

– Из Китайской Республики? – удивился голос. – А почему мы не в курсе?

Так далеко развитие ситуации его мозг не продумал, а потому он сбился, сердце застучало быстрее, будто его публично уличили во лжи или поймали на краже. В детстве он таскал бублики из булочной возле школы, и как-то раз толстая кассирша в грязном белом халате, засиженном мухами, опустила руку на его хилое плечо, когда он с невинным видом проходил мимо кассы. Она запустила пухлую пятерню с перемотанными лейкопластырем пальцами ему под рубашку и выудила оттуда свежий хрустящий бублик, ароматом которого пропиталась каждая клеточка его существа. Он уже сроднился с этим бубликом, уже десять раз представил, как надкусывает твердую пахучую корочку, вгрызается в мякоть… какое же это наслаждение… Больше никогда в жизни, ни до, ни после того случая, он не испытывал такого жгучего, испепеляющего чувства стыда, как стоя перед воцарившейся на кассе усатой женщиной со строгими карими глазами.

– Принесешь три копейки, – сказала она, когда он трясся всем телом и готов был обмочиться у всех на глазах от унижения и раскаяния, которое испытывает почти каждый впервые пойманный маленький воришка.

Ларин порой ловил себя на том самом ощущении, которое он старательно подавлял все эти годы. Неприятное, скользкое ощущение потери равновесия.

– Да мы и сами не знали до вчерашнего дня, это по линии спонсоров «ЧудоМяско» господина Успенского, если вы…

На том конце провода послышались шорохи, отдаленный разговор: видимо, говоривший обрисовал ситуацию кому-то еще. Он надеялся, что они не станут проверять, кто в школе завуч.