Гурко открыл дверь медблока. Чуть поодаль на скамьях возле шкафчиков сидела операционная бригада. Все молчали, и это молчание было нездоровым.

– Операция переносится. Я сам извещу клиента, – сказал он повернувшимся к нему лицам. – На сегодня все свободны. – Он помолчал, глядя на мрачные физиономии. – Оплата будет произведена как за обычный операционный день, так что без паники.

– Коли так, значит, все нормально, – сказал Лазарь, стягивая перчатки. – Сразу бы сказали, нет вопросов. А то зря увольнение брал в морге. – Народ одобрительно закивал.

Бригада врачей поднялась и вышла за дверь гардероба.

«Ну вот, – подумал Гурко, – одной проблемой меньше».

Он выглянул за двери. На посту стоял Чернышев, которого давно пора на пенсию проводить, пока он не умер прямо здесь. Старый и молчаливый, человек с темным прошлым. Гурко знал, что его судили за убийство пятерых человек в тайге, но что там было конкретно, следствие так и не выяснило. Что-то связанное с добычей золота. Он отсидел пятнадцать лет, никто его не брал на работу, в конце концов его привел заместитель Гурко, Илья Федорович, бывший мент из службы исполнения наказаний.

– Чернышев, – позвал Гурко. – Доставить пациента ко мне в кабинет.

Тот подошел, покашливая и прикрывая ладонью рот:

– Будет сделано.

– Одень там его, где его одежда?

– Как обычно, в печь пошла.

– Значит, там внизу, возле лифта грузового, сбегай, забери, я подожду.

Через пару минут Чернышев вернулся с линялыми джинсами, майкой с надписью «Geek», носками, стоптанными белыми кроссовками и толстовкой.

– Есть.

– Пусть оденется, и веди его ко мне. Только постарайся… через запасную лестницу, чтобы никто не видел.

– А Илья Федорович?

– И он тоже. Хотя… он уже домой ушел, скоро же шоу это… как его…

– «Армагеддон».

– Да. «Армагеддон». Точно. – Гурко задумался. – Кто еще на месте?

Чернышев огляделся, как будто отсюда было видно всех обитателей административного корпуса.