Второй конверт был поменьше. От него пахло какими-то восточными благовониями и еще чем-то, еще более странным. Обратного адреса не оказалось, как и почтового штемпеля. Витиеватая надпись на конверте гласила: «Нарушительнице спокойствия усопших Элизабет МакДугал».

«Час от часу не легче! Какой-нибудь маньяк, свихнувшийся на восточной экзотике», — вздохнула девушка. Подобные письма она получала регулярно. В последнем, врученном ей неделю назад, от Бетси требовали положить пять фунтов под ближайший мусорный ящик, угрожая в противном случае разоблачениями в прессе. А здесь что?

Текст был написан прямо на внутренней стороне конверта:

Ом мани! Что бы ни делал человек. Светлое Око всегда над ним. Пути всех людей открыты Ему. Благое недеяние приятно сердцу Его. Не принимай опрометчивых решений — и Милость Светлых Богов да пребудет над тобою вовек.

Подписи, конечно же, не было.

— Бред какой-то. Что бы это значило? — пожала плечами Бетси.

— Что именно, миледи?

Девушка от неожиданности вздрогнула.

— Это вы, Сэдрик? Что случилось?

— Ничего, миледи. Мне показалось, что вы звонили.

Бетси с сожалением подумала, что со слухом у верного дворецкого тоже не все в порядке.

— Нет…

— Простите, миледи. Извиняюсь еще раз, но не удобнее ли уничтожать почту в камине?

Сэдрик почтительно указал на письмо в руках хозяйки. Та перевела взгляд, и ее брови от удивления поползли вверх — письмо начало тлеть. Затем оно вспыхнуло ярким пламенем, и через мгновение от странного послания остался лишь пепел.

— Мистика и только! — вздохнула девушка. — Ом мани!

— Совершенно верно, миледи, — согласился дворецкий. — Мистика, а также некоторые химические соединения, реагирующие на…

— …Овсянку, — согласилась Бетси, невольно принюхиваясь, но, кроме благовоний, пепел ничем не пах.

— Убрать мусор, миледи?

Сэдрик был, как всегда, невозмутим. В этом доме приходилось видеть и не такое.

— Будьте любезны… И закажите для меня, пожалуйста, билеты на утренний субботний поезд до Лондона.